— Ты что, так ничему и не научилась? — спросила Хейвен. — Погляди в зеркало! Как тебе, кстати, живется в нищете? Все твои надежды сбылись?
— Мне недолго оставаться нищенкой, — процедила сквозь зубы Падма. — Слишком много времени я потратила зря, пытаясь вернуться в Общество. Теперь оно в беде, а в моих руках — информация, которая нужна для смертного приговора. Передай Адаму, что он должен хорошо заплатить за молчание.
— Скажи ему сама, — злорадно усмехнулась Хейвен. — Я и пальцем не шевельну. Кстати, ты жива лишь благодаря мне. А теперь убирайся.
— Нет, Хейвен. А ты не боишься, что первыми погибнут двое твоих приятелей? У меня столько грязного компромата на Алекс Харбридж и Кэлума Дэниелса, что хватит на передовицы в «New York Times» еще лет на двадцать.
— Шантажируй их, если тебе так хочется. Но скоро скандалы прекратятся, — отчеканила Хейвен. — Общество «Уроборос» переходит на абсолютно легальное положение.
— Глупышка, ты купилась на вранье Адама, — хмыкнула Падма.
— На что ты намекаешь? — сердито спросила Хейвен.
Падма намотала на палец прядь волос.
— Не очень-то мне хочется тебе говорить. Понимаешь… со взрослыми порой так трудно. Попробуй их убедить… А вот детишки послушно делают то, что им велят.
— Ты имеешь в виду учеников в Гальцион-Холле?
— Грандиозный проект. Мистер Розиер намерен устроить чистку в Обществе, чтобы произвести на тебя впечатление. На самом деле театр боевых действий перенесен за город.
— Я ездила в Гальцион-Холл. Я осведомлена о планах Адама. Ты закончила? У меня нет ни малейшего интереса выслушивать твои новоиспеченные теории.
— Поспрашивай своих дружков. Уж они-то знают о том, что творят с детками в Обществе «Уроборос». Они — первенцы в эксперименте Адама.
— Прекрати. Кэлум и Алекс в Гальцион-Холле не учились.
— Ты права. Но Кэлум был первым ребенком, принятым Адамом в «ОУ». А вторым стала Алекс. Они — его маленькие комнатные собачонки. Выполняют любые приказания хозяина. Поэтому они так любезны с тобой.
— Ты лжешь.
— Ладно, — притворно вздохнула Падма, пожав плечами. — Ты только позаботься, чтобы я получила свои денежки.
С этими словами Падма ретировалась. Хейвен осталась одна. Теперь она молча смотрела, как капли падают в мутную воду засорившейся раковины.
С сильной головной болью Хейвен поднялась по лестнице наверх. Очутившись в зале, она обнаружила, ее место занял какой-то парень. Хейвен сразу поняла: он — не член Общества. Слишком дешево одет, чересчур заискивающе улыбается. Кэлум с явным удовольствием производил на незнакомца впечатление. Алекс впала в тоску. Заметив Хейвен, она проворно вскочила и направилась к ней.
— Лучше не ходи туда, — шепотом предупредила Алекс. — Кэлум перья распустил. Бедняга, его захваливает. Мне совсем тошно.
Последовав совету Алекс, Хейвен приблизилась к стойке и сделала вид, что разглядывает вчерашние пончики. До нее доносилась болтовня Кэлума с его поклонником, и она бы, пожалуй, от души посмеялась, если бы чувство юмора не покинуло ее в туалете.
— …А еще ты сказочно играл в «Обещания, обещания». Только не говори Алекс, но «Оскара» достоин именно ты. У тебя была бесподобная роль бабника! Мне хотелось познакомиться с тобой еще с первого сезона «Блистающего мира».
— Ничего себе! — рассмеялся Кэлум. — А я и не надеялся, что первый сезон вообще хоть кто-то смотрел. Студия миллион звонков сделала, чтобы шоу не закрыли.
— Я по этому поводу даже DVD-проигрыватель купил. Мой любимый эпизод — тот, где твоя сестрица приводит домой бойфренда из школы-интерната, а ты притворяешься ее соседом по имени Рой! Гениальная сцена! Поверить не могу, что мне наконец-то выпал шанс встретиться с тобой лично!
Хейвен присела на корточки. Рой Брэдфорд. Имя кинозвезды. Имя парня, на встречу с которым в Нью-Йорк приехал Бью. Что, если это Кэлум? Хейвен решила, что надо послушать разговор дальше. Смущенный официант обошел ее стороной, но не выдал. В зале у кого-то зазвонил мобильник. Ответил Кэлум.
— Что? Нет!.. Сейчас приеду. Но постарайтесь, чтобы она это узнала, — мрачно произнес Кэлум. А потом его тон сразу стал приторным. — Послушай, красавчик, ты уж меня прости, но имя твое я запамятовал.
— Гэвин.
— Гэвин, очень приятно было с тобой побеседовать, но у меня намечаются пробы в центре. Хочешь, подвезу?
— Спасибо, — поблагодарил Гэвин. — Но я живу за углом.
— И? — выговорил Кэлум таким тоном, что сомнений быть не могло.
— Само собой, — ответил Гэвин заговорщицким полушепотом.
— Кэлум! — послышался голос Алекс. — Ты собрался свалить отсюда, не дождавшись меня?
— Не переживай, за еду я с тобой расплачусь.
— Ну, конечно. Куда собрался?
— В развлекательный круиз, — улыбнулся Кэлум. — Сайонара!
[33]
И тебе, и Хейвен!
— Где она, интересно? — проворчала Алекс. — Она оставила мобильник на столе.
— Дай-ка его мне. Я позабочусь, чтобы она его получила, — заявил Кэлум.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Хейвен выбежала из служебного входа кафе и успела выскочить из-за угла как раз в тот момент, когда Кэлум и его фанат сели в такси. Хейвен прыгнула в ближайшую свободную машину. Они проехали десять кварталов, и лишь потом автомобиль, в котором находился Кэлум, затормозил. Дверца открылась, и из салона неуклюже выбрался Гэвин. Судя по расстроенному выражению его ангелоподобной мордашки, мечты парня разбились вдребезги.
— Не останавливайтесь, — сказала Хейвен водителю. — Похоже, нам чуть дальше.
Когда машина, которую преследовала Хейвен, замерла на углу Сто двенадцатой улицы и бульвара Фредерика Дугласа, счетчик показывал тридцать пять долларов и пятнадцать центов.
— Выходите, барышня? — осведомился водитель.
— Через секунду, — ответила она, просовывая две двадцатки и десятку в щель в разделительной перегородке. — Можете взять сдачу себе, если скажете мне, в какой дом войдет тот парень.
— А это не кинозвезда, случаем? А вы — фанатка?
— Вы пятнадцать долларов чаевых хотите или нет?
— По западной стороне улицы два подъезда вперед, — проворчал водитель и вдруг воскликнул: — Ой-ой-ой!
— Что еще? — встревожилась Хейвен.
— Похоже, у твоего дружка — незваные гости.
Хейвен решилась выглянуть в окошко. Кэлума окружили пятеро офицеров полиции и наставили на него пистолеты. Он медленно опустился на колени и положил руки на затылок. Копы надели на него наручники и рывком подняли на ноги. Красивые зеленые брюки Кэлума испачкались в снежной слякоти.
