Однако вернусь к рассказу об ордене. Как вы можете
догадаться, мы наблюдаем оккультные явления по всему миру. Сбор данных о
семействах ведьм составляет лишь малую толику всей работы. Тем не менее это
один из немногих аспектов, действительно сопряженных с серьезной опасностью.
Наблюдение за призраками, даже случаи одержимости, а также проведение
исследований, касающихся реинкарнации, чтение мыслей и некоторые другие виды
деятельности не представляют практически никакой угрозы для сотрудников. Но с
ведьмами дело обстоит совершенно иначе… И потому к работе в данной области мы
привлекаем только наиболее опытных членов, даже когда речь идет всего лишь о
чтении документов в попытке вникнуть в их смысл и разобраться в
обстоятельствах, при которых произошло то или иное событие. Исследователи,
недавно принятые в орден, и уж тем более совсем новички практически никогда не
допускаются к работе с такими семействами, как Мэйфейры, ибо риск слишком велик.
Все это станет вам предельно ясно после знакомства с досье.
А пока я ожидаю от вас лишь понимания и достаточно серьезного отношения к тому,
что мы предлагаем и делаем. Иными словами, если нашим путям суждено разойтись,
будь то по обоюдному согласию или нет, прошу сохранять в тайне все, что вы
узнаете о семействе Мэйфейр, и впредь не вторгаться в личную жизнь его членов.
– Ну, в этом на меня вполне можно положиться. По-моему
вам уже известно, что я за человек, – сказал Майкл. – Однако о какой
опасности вы говорите? Речь снова идет о том духе, «том человеке», и… и о
Роуан?…
– Не будем опережать события. Что еще вы хотите узнать
о нашей организации?
– Членство в ней. Как все происходит на самом деле?
– Как и в религиозном ордене, у нас каждый вновь принятый
сначала проходит стажировку – своего рода послушничество. Однако позвольте
подчеркнуть, что в этот период он не постигает азы какого-либо учения, как того
требуют установления религиозного ордена, – он приобретает, так сказать,
подход к жизни. Стажировка длится год, и в течение всего этого времени новичок
живет в Обители: знакомится со старшими членами ордена, помогает им в
исследованиях, работает в библиотеках, где имеет возможность просмотреть или
внимательно прочесть любые документы, какие только пожелает.
– Сейчас это было бы просто райским занятием, –
мечтательно проговорил Майкл. – Простите, я не хотел вас прерывать. Прошу
вас, продолжайте.
– После двух лет всесторонней подготовки новый член
ордена получает первое серьезное задание. Но предварительно мы проводим с ним
собеседование, чтобы решить, будет это так называемая полевая работа или
научные исследования. Разумеется, человек может самостоятельно определить
направление своей деятельности, и опять-таки в отличие от религиозного ордена
мы предоставляем ему право выбора и не требуем в ответ обета послушания.
Лояльность и умение хранить тайну – вот наиболее важные для нас качества. Как
видите, в конечном счете все связано с пониманием, с ощущением того, что ты
принят и признан определенного вида сообществом.
– Я понимаю, – сказал Майкл. – Расскажите мне
об Обителях. Где они находятся?
– Самая старая – в Амстердаме, – ответил
Эрон. – Еще одна расположена неподалеку от Лондона, и третья, наиболее
крупная и, возможно, наиболее законспирированная, – в Риме. Католической
церкви мы, конечно же, не по нраву. Она не понимает сути наших задач и нашей
работы и ставит нас на одну доску с дьяволом, так же как ведьм, колдунов, да и
тамплиеров в прошлом. Однако у нас нет ничего общего с дьяволом. Если дьявол
существует, он нам не друг…
Майкл засмеялся.
– А вы полагаете, что дьявол существует?
– Честно говоря, не знаю. Но именно такое утверждение
вы услышите от любого достойного члена Таламаски.
– Пожалуйста, расскажите об Обителях поподробнее…
– Думаю, вам особенно понравилась бы та, что в Лондоне…
Майкл едва ли обратил внимание, что Новый Орлеан давно
остался позади и теперь машина мчалась по пустынной ленте нового шоссе,
проходящего среди болот, а небо сузилось до голубой полоски над головой. Как
зачарованный, он жадно ловил каждое слово Эрона Лайтнера. Но внутри нарастало
какое-то мрачное, тревожное ощущение, которое он старался не замечать. История
Таламаски почему-то казалась Майклу знакомой. Такой же знакомой, как приведшее
его в ужас предположение насчет Роуан и «того человека». Такой же знакомой, как
и дом на Первой улице. Каким бы мучительно волнующим ни было это ощущение, оно
привело Майкла в полнейшее уныние, ибо великий замысел, частью которого он, по
собственному убеждению, являлся, несмотря на всю неясность и неопределенность,
вдруг стал шириться, разрастаться; и чем значительнее он становился, тем в
большей степени терял свою значимость окружающий мир, постепенно утрачивая
присущие ему прелесть, величие и в определенной мере романтическую
привлекательность, сводя на нет прежние обещания великого множества земных
чудес и нескончаемых перемен в судьбе.
Должно быть догадавшись, какие чувства испытывает в этот
момент Майкл, Эрон на мгновение смолк, а затем ласково, однако почти отрешенно произнес:
– Майкл, вы просто слушайте. И ничего не бойтесь…
– Скажите мне одну вещь, Эрон.
– Разумеется… если смогу…
– Можно ли прикоснуться к духу? Я имею в виду того
человека. Можно ли потрогать его рукой?
– Бывали моменты, когда такая возможность казалась мне
вполне реальной… Во всяком случае, существует вероятность коснуться… чего-то…
Другой вопрос – и в этом вы вскоре убедитесь, – позволит ли такое существо
дотронуться до себя.
Майкл кивнул.
– Значит, все действительно взаимосвязано. Руки,
видения… и даже вы… и ваша организация. Все тесно связано между собой.
– Не спешите с выводами. Сначала прочтите досье. На
каждом шагу этой игры следует… ждать и наблюдать.
Глава 10
Когда в десять утра Роуан проснулась, ее охватили сомнения в
реальности ночного происшествия. В потоках солнечного света, согревшего дом,
появление здесь призрака казалось абсолютно невероятным. Роуан попробовала
воскресить в памяти обстановку прошедшей ночи: завывание ветра, неистовый плеск
волн… Безрезультатно. Это оказалось совершенно невозможным.
Роуан обрадовалась, что не дозвонилась до Майкла. Ей не
хотелось выглядеть глупо, а главное – она не считала себя вправе вновь
сваливать на него груз своих забот. Но, с другой стороны, не могла же она все
это выдумать! Неужели ей просто померещился человек, стоявший у окна, прижав к
стеклу ладонь, и смотревший на нее таким умоляющим взглядом?
