Это его последний приход сюда, решил отец Мэттингли. Пусть
всем отныне занимается отец Лафферти. А еще лучше – вообще никто…
Однако горечь поражения и ощущение вины за допущенную ошибку
с годами только усугублялись.
Дейрдре Мэйфейр было десять лет, когда она убежала из дома.
Ее нашли через два дня. В насквозь промокшей одежде она бродила под дождем
вдоль заболоченного берега одного из рукавов Миссисипи. Потом девочку отправили
в очередную закрытую школу – в Ирландию, в графство Корк. Однако спустя
некоторое время она снова вернулась домой. Монахини из приходской школы
рассказывали, что Дейрдре мучают кошмары, что она ходит во сне и говорит
странные вещи.
После этого до отца Мэттингли дошел слух, что Дейрдре
находится в Калифорнии. Кто-то из родственников взял ее к себе. Может, перемена
климата благотворно подействует на ребенка, думал священник.
Отец Мэттингли знал: плач Дейрдре будет стоять у него в ушах
всю жизнь. Боже, почему тогда он не попытался вести себя с нею по-другому? Он
молился о том, чтобы Дейрдре встретился какой-нибудь мудрый учитель или врач,
которому девочка могла бы довериться и рассказать то же, что открыла ему на
исповеди. Отец Мэттингли молился, чтобы хоть кто-нибудь, хоть где-нибудь помог
ей, коль скоро ему самому это сделать не удалось.
Священник не слышал о возвращении Дейрдре из Калифорнии.
Только позже, году так в пятьдесят шестом, он узнал, что девочка снова в Новом
Орлеане, в школе Святой Розы. Потом прошел слух, что ее оттуда исключили и она
убежала в Нью-Йорк.
Одна из прихожанок, некая мисс Келлерман, рассказала обо
всем этом отцу Лафферти прямо на ступенях храма. Сама она слышала о Дейрдре от
своей служанки, которая была знакома с «цветной девчонкой», приходившей иногда
убирать в доме Мэйфейров. На чердаке в одном из чемоданов Дейрдре нашла
рассказы своей матери – «всю эту чушь о Гринвич-Виллидж». Прочитав их, девочка
бросилась в Нью-Йорк, чтобы найти своего отца, хотя никто не знал, жив он или
нет.
Поиски Дейрдре закончились в психиатрической клинике Бельвю,
и мисс Карлотта летала в Нью-Йорк, чтобы забрать ее оттуда.
Кажется, в 1959 году до отца Мэттингли дошли сплетни об
очередном «скандале» в доме Мэйфейров. Говорили, что в свои восемнадцать лет
Дейрдре Мэйфейр забеременела. Она бросила колледж в Техасе. А отец ребенка –
«нет, вы только представьте себе!» – один из профессоров, женатый человек и
вдобавок протестант. И вот теперь он после десяти лет брака намерен развестись
и жениться на Дейрдре!
Казалось, весь приход только и говорил о случившемся. По
слухам, мисс Карлотта полностью устранилась от происходящего, зато мисс Нэнси
лично отправилась с Дейрдре в магазин Гэса Майера и купила ей миленькое
подвенечное платье для будущей свадьбы в здании городской ратуши.
К тому времени Дейрдре превратилась в очаровательную
девушку, столь же красивую, как в свое время Анта и Стелла. Люди даже
сравнивали ее с Мэри-Бет.
Но отец Мэттингли по-прежнему помнил лишь испуганную девочку
с побелевшим от страха лицом. И раздавленные цветы под ногами…
Однако свадьбе не суждено было состояться.
Когда Дейрдре была на пятом месяце, отец ребенка погиб в
автомобильной катастрофе. Профессор ехал в Новый Орлеан, и на шоссе, идущем
вдоль берега Миссисипи, в его стареньком «форде» неожиданно лопнул трос рулевой
тяги. Машина потеряла управление, врезалась в дуб и в ту же секунду взорвалась.
Отцу Мэттингли между тем предстояло узнать еще одну
невероятную историю, касающуюся семьи Мэйфейр. Он услышал ее жарким июльским
вечером во время благотворительного церковного базара и потом многие годы не
переставал вспоминать.
Над асфальтом двора сияли разноцветные лампочки. Прихожане в
рубашках с короткими рукавами и прихожанки в хлопчатобумажных платьях то и дело
подходили к многочисленным деревянным киоскам, где, заплатив пять центов, можно
было выиграть шоколадный кекс или плюшевого медвежонка. Асфальт под ногами был
мягким от жары, а пиво в наскоро сколоченном дощатом баре лилось рекой. Отцу
Мэттингли казалось: куда ни пойди, везде натолкнешься на сплетни о Мэйфейрах.
Дейв Коллинз рассказывал седоволосому Рэду Лонигану, главе
семейства владельцев похоронной конторы, о том, что Дейрдре держат взаперти в
ее комнате. Сидевший рядом с ними за кружкой пива отец Лафферти не сводил с
Дейва хмурого взгляда. Дейв знал Мэйфейров дольше, чем кто-либо, даже дольше
Рэда.
Отец Мэттингли взял бутылку холодного пива и присел на
дальний конец скамьи.
Дейву Коллинзу очень льстило, что его рассказ слушают двое
священников.
– Святой отец, я родился в тысяча девятьсот первом
году, – объявил он, хотя отец Мэттингли даже не смотрел в его
сторону. – Да, в том же году, что и Стелла Мэйфейр. Я помню, как ее
вышвырнули из пансиона урсулинок и мисс Мэри-Бет перевела ее в здешнюю
приходскую школу.
– Слишком уж много сплетен вокруг этой семьи, –
мрачно заметил Рэд.
– Стелла была настоящей колдуньей, – продолжал
Дейв. – Все это знали. И речь вовсе не обо всех этих дешевых колдовских
штучках и заклятиях – они были не для Стеллы. Суть в том, что в ее кошельке
никогда не переводились золотые монеты.
Рэд негромко и печально рассмеялся.
– Как бы то ни было, концу Стеллы не позавидуешь.
– Зато уж она и пожила с размахом, пока Лайонел ее не
пристрелил, – возразил Дейв.
Он сощурился и подался вперед, опершись о правую руку. Левая
в это время цепко держала бутылку с пивом.
– Как только Стеллу похоронили, этот кошелечек появился
возле кровати Анты. Куда бы тетки его ни прятали, он всегда возвращался на
прежнее место.
– Что-то плохо верится, – сказал Рэд.
– Говорю вам, каких только монет не было в том
кошельке: итальянские, французские, испанские…
– А откуда ты это знаешь? – поинтересовался Рэд.
– Отец Лафферти их видел! Ведь правда, святой отец?
Мисс Мэри-Бет по воскресеньям обычно бросала эти монеты в кружку для
пожертвований. Да подтвердите же, что именно так все и было! Помните, что она
всегда при этом говорила? «Потратьте эти монеты поскорее, святой отец. Пусть
они уйдут от вас до захода солнца, иначе они всегда возвращаются назад».
– Ну и чушь ты городишь! – насмешливо бросил Рэд.
Отец Лафферти молчал. Его маленькие темные глаза перебегали
от Дейва к Рэду. Потом он бросил взгляд на отца Мэттингли, сидевшего напротив.
– Как это понимать: «всегда возвращаются назад»?
– Она имела в виду, что монеты снова оказываются в ее
кошельке, – с загадочным видом ответил Дейв.
