Еще через день, в пятницу, он увидел этого человека при
ярком дневном свете на Джексон-сквер – тот неподвижно стоял на траве.
Проходившая мимо женщина обернулась и бросила мимолетный взгляд на стройного
брюнета. Да, он, несомненно, был там, как, впрочем, до этого и в других местах!
Доктор бросился бежать по улицам Французского квартала. У подъезда какой-то
гостиницы он прыгнул в такси и приказал водителю ехать как можно быстрее. Не
важно куда, только бы выбраться отсюда!
В последующие дни страх доктора сменился ужасом. Он не мог
ни есть, ни спать. Не в силах был на чем-либо сосредоточиться. В крайне
подавленном состоянии он бродил из угла в угол. Встречаясь со старым
психиатром, доктор неизменно взирал на него с немой яростью.
Да разве мог он вести себя иначе с этим монстром, которого и
близко нельзя было подпускать к несчастной женщине? Хватит уколов и шприцев!
Довольно лекарств, получаемых из рук этого чудовища!
«Неужели вы не видите, что я перестал быть вашим врагом?»
Доктор сознавал: просить кого-либо о помощи или понимании
рискованно для его репутации и даже для всей его будущей карьеры. Психиатр
столь же безумный, как и его пациенты?… Доктор был в отчаянии. Нужно бежать от
призрака. Кто знает, когда тот может явиться снова? А что, если он способен
проникнуть даже в его квартиру?
В понедельник утром у доктора окончательно сдали нервы.
Входя с трясущимися руками в кабинет старого психиатра, он не раздумывал над
тем, что скажет. Все! Он больше не в состоянии выдерживать такое напряжение.
Вскоре он поймал себя на том, что несет старику какую-то чушь насчет
тропической жары, головных болей, бессонных ночей и необходимости побыстрее
оформить его увольнение.
В тот же день он уехал из Нового Орлеана.
Только очутившись в Портленде и чувствуя себя в полной безопасности
за стенами отцовского кабинета, доктор наконец нашел в себе силы рассказать всю
историю от начала до конца.
– Его лицо никогда не выражало угрозу, – объяснял
он отцу. – Скорее оно было каким-то странным, совершенно без морщин. И
ласковым… Как образ Христа, висевший на стене в ее комнате. Он просто
внимательно смотрел на меня. Но этот призрак стремился помешать мне делать ей
уколы! И он пытался меня напугать.
Отец терпеливо выслушал доктора, но не спешил с ответом.
Наконец он стал неторопливо рассказывать о странных событиях, свидетелем
которых ему довелось быть за годы работы в психиатрических клиниках. Бывали
случаи, когда врачи словно заражались неврозами и психозами от своих пациентов.
Один его знакомый врач, лечивший кататоников, сам впал в кататоническое
состояние.
– Самое главное для тебя сейчас, Ларри, это хороший
отдых, – сказал отец. – Он избавит тебя от всех последствий
пережитого потрясения. И больше никому не рассказывай об этом.
Прошло несколько лет. Доктор успешно работал в своем родном
городе в штате Мэн. Постепенно у него создалась собственная обширная частная
практика.
Что касается того призрака, он остался в Новом Орлеане,
вместе с воспоминаниями о Дейрдре Мэйфейр, неподвижно сидящей в своем кресле.
И все же доктору не давал покоя страх, что рано или поздно
он вновь столкнется с таинственным существом. Ведь если такая встреча произошла
однажды, она может повториться при совершенно иных обстоятельствах. Время,
проведенное в сыром и мрачном Новом Орлеане, не прошло даром: тот ужас, который
пришлось пережить доктору, навсегда изменил его восприятие мира.
И вот теперь, стоя у окна в полутемном номере нью-йоркского
отеля, доктор чувствовал, как минувшие события снова завладевают им. И он
прибегнул к уже старому, тысячи раз испытанному способу: стал анализировать эту
странную историю, пытаясь отыскать и постичь ее глубинный смысл.
Действительно ли это привидение охотилось за ним в Новом
Орлеане или же он неправильно истолковал действия молчаливого призрака?
Возможно, тот мужчина вовсе и не стремился его напугать. А
что, если он всего лишь просил доктора позаботиться о несчастной женщине?
Вполне вероятно и такое объяснение: появление призрака было результатом
странной и необъяснимой проекции отчаянных мыслей самой Дейрдре, разум которой,
лишенный каких-либо иных способов общения, посылал окружающим неясные образы.
Но и эта идея не приносила успокоения. Слишком жутко
вообразить, чтобы беспомощная женщина просила его о чем-то через посредничество…
призрака, который к тому же по каким-то неведомым причинам не мог
разговаривать, а лишь на несколько мгновений возникал перед доктором.
Но кто способен постичь истинный смысл этой странной
головоломки? Кто отважится подтвердить правоту доктора?
Может, этот англичанин, Эрон Лайтнер, коллекционирующий
истории о привидениях, который дал ему визитную карточку со словом «Таламаска»?
Он говорил, что хочет помочь тому спасенному утопленнику из Калифорнии. Доктор
вспомнил его слова: «Возможно, этот человек не знает, что подобное происходило
и с другими. Быть может, мне необходимо рассказать ему, что и другие люди
возвращались с порога смерти, обладая аналогичными способностями».
Да, действительно. Вполне вероятно, что, узнав о встречах
других людей с призраками, он испытает облегчение.
Но увидеть призрака – это еще не самое худшее. Нечто гораздо
более ужасное, чем страх, заставляло доктора вновь и вновь возвращаться на
террасу с проржавевшими сетками, к неподвижной фигуре женщины в кресле-качалке.
Этим нечто было чувство вины – непростительной вины в том, что он не предпринял
более энергичных усилий, не сделал всего, что было в его силах, чтобы помочь
Дейрдре, – он даже не позвонил на Западное побережье ее дочери.
Над городом вставал новый день. Доктор долго наблюдал, как
меняется небо, как тускнеет свет реклам на грязных стенах окрестных домов.
Наконец он направился к гардеробу и достал из кармана пиджака визитку
англичанина:
«ТАЛАМАСКА.
Мы бдим.
И мы всегда рядом».
Доктор поднял телефонную трубку…
К удивлению самого доктора, его рассказ длился уже целый
час: он старался воскресить в памяти малейшие детали минувших событий. Он не
возражал против включенного маленького магнитофона, подмигивавшего красным
глазком, – в конце концов, он не называл ни конкретных имен, ни номеров
домов, ни даже дат. Речь шла просто об одном из старых домов в Новом Орлеане.
Доктор все говорил и говорил… И только завершив свое повествование, он
сообразил, что за все это время не притронулся к завтраку, однако успел
опустошить несметное число чашек кофе.
