– Отлично, – покончив с этим занятием, спокойно
проговорила Роуан. – Если ты вернешься, то будешь встречен ослепительной
иллюминацией.
Ну разве не абсурд? Существо, способное вызвать бурю в
заливе Ричардсона, легко могло устроить и короткое замыкание.
Но Роуан сама нуждалась в ярких огнях – она была слишком
испугана. Поднявшись в спальню, она повернула в замке ключ, потом заперла дверь
ванной и шкафа с одеждой и только после этого улеглась в постель, повыше взбив
под головой подушки и положив рядом револьвер.
Она взяла сигарету, хотя и знала, что курить в постели
опасно, а потому предварительно убедилась, что над головой мигает красный
огонек пожарной сигнализации.
«Призрак… – размышляла она. – Допустим, я только
что видела одного из них собственными глазами, хотя прежде никогда в них не
верила. Это, несомненно, привидение – ничем иным столь странная фигура быть не
могла. Но почему призрак явился мне?.»
Роуан воскресила в памяти всю сцену, и все ощущения
загадочной встречи нахлынули на нее снова.
Как ужасно, что рядом нет Майкла – единственного во всем
мире человека, способного поверить ее словам, единственного, кому она могла
довериться и рассказать о подобном.
Роуан была взбудоражена и испытывала почти те же чувства,
что и в тот вечер, когда вытащила Майкла из воды: «Я прошла через что-то
волнующее и ужасное». Ей страстно хотелось с кем-нибудь поделиться. «Почему он
появился передо мной?» – вновь и вновь задавала она себе вопрос, лежа в тишине
ярко освещенной спальни.
Как изящно он двигался, когда шел по террасе, как странно
смотрел на нее сквозь стекло, каким необычным был весь его облик… Судя по
всему, иностранец… Таинственный чужеземец.
Возбркдение не проходило. Но когда наконец взошло солнце,
Роуан почувствовала облегчение. Рано или поздно Майкл пробудится после своей
пьяной спячки, увидит сигнал о сообщении и обязательно позвонит.
«Ну вот, мне опять что-то от него нужно, – говорила
сама с собой Роуан. – Кто знает, что сейчас происходит с ним самим, а тут
еще я лезу со своими проблемами и заявляю, что он мне нужен…»
Охраняемая теплым, ласковым солнечным светом, заливавшим
комнату сквозь стеклянные стены, Роуан постепенно погружалась в сон. Она
поудобнее устроилась на теплых подушках, натянула на себя одеяло из
разноцветных лоскутков и вновь вернулась мыслями к Майклу, вспоминая темные
курчавые волоски на тыльной стороне его рук, его нежные пальцы и огромные глаза
за стеклами очков. И только в последний момент, перед тем как окончательно
провалиться в сон, она вдруг подумала: а не мог ли этот призрак быть каким-то
образом связан с Майклом?
Видения…
«Это как-то связано с видениями?» – хотелось ей спросить.
Потом сон перешел в какую-то чепуху, и она проснулась, как
всегда пытаясь поскорее прийти в себя и выбросить из головы нелепость и
неправдоподобие увиденного. Из водоворота мыслей ярко выделилась одна:
разумеется, Слэттери вполне может ее подменить, и если Элли сейчас пребывает в
каких-то неведомых высях, то ей, скорее всего, безразлично, вернется Роуан в
Новый Орлеан или нет. Там, за гранью земного, Элли должна быть счастлива…
Роуан вновь погрузилась в тяжелый сон…
Глава 9
Майкл внезапно проснулся от жажды и жары, хотя воздух в
комнате был довольно прохладным. Он лежал в трусах и рубашке, манжеты и
воротник которой оставались застегнутыми. Перчатки не были сняты.
В конце коридорчика, устланного ковром, ярко горел свет.
Сквозь негромкое, обволакивающее гудение кондиционера доносился какой-то звук,
похожий на шелест бумаги.
«Боже милостивый, где это я?»
Майкл сел на постели. За коридорчиком виднелась гостиная,
где возле занавешенного шторами с цветочным узором окна стоял кабинетный рояль
из светлого, сверкающего полировкой дерева. Должно быть, он в своем роскошном
номере в отеле «Поншатрен».
Майкл не помнил, как оказался здесь, и страшно рассердился
на себя за то, что явно перепил накануне. Вскоре, однако, к нему вернулось
эйфорическое состояние вчерашнего вечера. Он вспомнил свидание с домом на
Первой улице, над которым простиралось пурпурное небо.
«Я в Новом Орлеане!»
Охваченный приливом счастья, он напрочь забыл о
замешательстве и чувстве вины.
– Я дома, – прошептал Майкл. – Что бы я там
ни натворил, я дома!
Но как ему удалось добраться до отеля? И кто там расселся в
гостиной? Опять этот англичанин. Последнее, что четко отложилось в памяти, это
беседа со странным английским джентльменом напротив того дома на Первой улице.
Вместе с этим воспоминанием вернулось и другое: Майкл снова увидел
темноволосого человека, глядевшего на него сквозь узор черной чугунной решетки,
вспомнил загадочный блеск его глаз, бледное и бесстрастное лицо… Майкла
охватило странное чувство. То не был страх – то было глубинное, интуитивное
ощущение угрозы.
Как мог этот человек за столько лет так мало измениться? Как
мог он мгновенно появляться и исчезать буквально на глазах?
Майклу вдруг подумалось, что ему хорошо известны ответы на
эти вопросы: он всегда понимал, что таинственный субъект не принадлежит к числу
обыкновенных людей. Но такое внезапное постижение совершенно непостижимых вещей
едва не заставило его засмеяться.
– Сходишь с катушек, приятель, – прошептал он.
Но как раз здесь, в незнакомом месте, ему надо держать себя
в руках и не терять самообладания. Нужно узнать, чего хочет этот англичанин и
почему он до сих пор торчит в чужом номере.
Майкл быстро обследовал глазами комнату. Да, старый отель.
На него повеяло комфортом и покоем, когда он увидел чуть вылинявший ковер,
крашеный корпус кондиционера под окнами и массивный старомодный телефон,
стоящий на небольшом инкрустированном столике. На аппарате мерцал сигнал,
означавший, что для Майкла есть сообщение.
Дверь в ванную была распахнута, открывая взору тусклый блеск
белых кафельных плиток.
Слева Майкл увидел шкаф и свой чемодан с откинутой крышкой.
И – о чудо из чудес! – совсем рядом на столике стояло ведерко со льдом, в
котором, подернутые мелкими капельками влаги, покоились три длинные банки
миллеровского пива.
– Ну разве это не рай земной? – произнес он вслух.
Майкл снял правую перчатку и коснулся одной из банок.
Перед ним мелькнул официант в форменной одежде… Нет, хватит
– к чему эта лишняя информация? Он снова натянул перчатку, открыл банку и
большими жадными глотками выпил половину ее содержимого. Потом встал и
направился в ванную.
