Я подбадривающе махнул рукой, продолжай, мол, командир.
— И заключается она в том, что на ту сторону всем кагалом нам лезть не следует.
— Это почему вдруг?
— А потому, Тоха, что могут нас там принять ох, как неласково… — тяжело вздохнул Саша. — Я все ж таки послужил в свое время… И особистов в отличие от тебя повидал. Иной раз просто так, на всякий случай мозги вытряхнут, а потом на место засунут, хоть и дело обычно яйца выеденного не стоит.
— Ну и чем оставшиеся тогда перешедшим линию фронта помогут, а?
— А ты подумай.
«Поморщив мозг», я спросил:
— Что, думаете, они там, в Москве, «убийц Гиммлера» испугаются?
— Ну, не до усрачки, конечно, но опасаться будут, особенно если часть из них на свободе останется.
— И кому на ту сторону идти?
— Тебе, Шуре и Доку.
— С Бродягой ясно, а почему я и Серега?
— Ты из нас самый в здешних реалиях подкованный, это, считай, сам по себе ценный подарок товарищу Сталину, а Док — врач. Один короткий, как его? Кон…
— Консилиум?
— Верно! Так вот, один консилиум с местными светилами — и половина доказухи, что мы не дезертиры и не шпионы, будет на руках.
— А что сам Док говорит?
— Он согласен. Впрочем, это как раз он сам идею подкинул. Сказал, есть кое-какие идейки, которые санитарные потери смогут снизить, а сидя в Белорусских лесах, их внедрить будет сложновато.
— Получается, мы наступление по трем направлениям проводить будем… — констатировал я. — Шура будет рассказывать подробности про «наши» тайны, Док врачей «лечить» будет, а мне про вражину немецкую сказки рассказывать, так?
— Все верно, только направлений не три будет. Ты нас не учел. От меня «посылочка» персонально Судоплатову и его орлам будет. Документов трофейных у нас два «сидора» уже набралось… Ну и вообще…
— М-да… «Подруга подкинула проблем»…
— Точно! Еще и песен им там споешь, — широко улыбнулся Саша.
— Ага, в комнате с очень мягкими стенами… — буркнул я в ответ, поскольку его оптимизма совершенно не разделял. — А через пятьдесят лет прогрессивно-демократические историки напишут трогательную до слез историю про гениального поэта, замученного «кровавым режимом».
Командир улыбнулся:
— А что, хорошая тема! А я мемуары напишу, если что. «Мои встречи с поэтом Окуневым». Звучит?
— Нет, если честно. А мемуары… Давай сейчас об этом не будем! Примета плохая.
— Давай, — покладисто ответил Александр. — И не переживай, время на раздумья у тебя еще есть.
* * *
Люк с Тотеном вернулись примерно через полчаса, в соответствии со вселенским законом подлости именно в тот момент, когда Емельян озаботился кормлением личного состава.
Вернее сказать, когда дошла моя очередь перекусить. Ели-то мы посменно — трое сторожат, трое питаются, а командир, Бродяга и Казачина в оперативном резерве.
Разносолов, естественно, никто не предлагал, но еда была вполне вкусной и уж точно — питательной. Пяток вареных картофелин, краюха пшеничного хлеба и половина копченого леща на брата — для нашей ситуации просто царская трапеза. За прошедшие дни даже бывшие военнопленные немного отъелись и перестали выделяться на фоне наших пусть и осунувшихся, но тем не менее упитанных физиономий.
Полностью объем усилий, прилагаемых нашим зампотылом
[62]
и начпродом
[63]
в одном лице для обеспечения отряда едой, представлял, пожалуй, только командир. За прошедший месяц я лично принимал участие как минимум в двух «спецоперациях». Оба раза мы проводили закупку еды у населения. И оба раза мы изображали «оголодавших» немцев. Хорошо еще, что с марками, как имперскими,
[64]
так и оккупационными, у нас проблем не было. Как пошутил Люк: «Клиент все больше денежный идет». Селяне продавали продукты охотно, а как-то я чуть не расхохотался в голос, услышав, как одна баба звала соседку принять участие в «спекуляции»: «Тонька, иди быстрее, эти не грабють!» Емельян во время этих экспедиций изображал переводчика-коллаборациониста и торговался со знанием дела.
Торопливо засунув в рот бутерброд и отхлебнув из фляги водички, я, жуя, направился к «эмке», где собрался командный состав.
— …шухер небольшой есть, но не особо, — Люк уже начал свой доклад. — Посты усилены — на въезде в город сразу пятеро дармоедов околачиваются, но всей серьезности ситуации они пока не просекли. Нас тормознули, но потом разглядели, что мы из СД, — Саша демонстративно похлопал себя по рукаву, — просто отмахнули, даже в бумаги не посмотрев.
— Понятно… — задумчиво пробормотал Фермер, внимательно разглядывая карту-«километровку», расстеленную на капоте легковушки. — А ты, Алик, ничего интересного не услышал?
— Краем уха слышал, что солдат телефонным звонком по тревоге подняли, а кого конкретно ловить, не объяснили. Но местных трясут изрядно. Хоть пешего, хоть конного.
— Это есть, — подтвердил информацию Люк. — Даже тех, кто аусвайсы предъявляет, в местную комендатуру волокут.
Фермер побарабанил пальцами по капоту:
