– Конечно, помню, и от своих слов не отказываюсь.
– Звонили уже в офис. Телефон расплавился. Так что жди гонцов в понедельник.
– Ну так вы с ними и разговаривайте.
– Доверяешь?
– Ну я ведь обещал.
– А условия?
– Простые. Десять миллионов долларов в год, контракт – сроком на год, не более. Если клуб в этом сезоне со мной в составе выигрывает Лигу чемпионов и чемпионат страны, то ещё девяносто миллионов.
Тренер присвистнул.
– Такого не бывает, Дань. Никто на это не пойдёт.
– Тогда буду играть за «Салют». Вам от этого хуже?
– Не хуже. Но…
– Василий Никитович! – гость сел на кровать, обхватил голову руками и застонал. – Чем принято лечить похмелье?
– Ну, как. Кефирчик, супчик, чаёк. Можно рюмочку. Ну так, одну, незаметно. Сегодня всё равно тренировки нет, только восстановительные мероприятия. Ты завтракал?
– Да вы что, не лезет ничего!
– Давай, давай, двигай задницей. Отвезу тебя в город, поешь. Можно и здесь, но тут не наливают. Счёт открыл?
– Ох! – хлопнул себя по лбу Королёв. – Забыл!
– Ну, вот и дело нашлось. А потом выспишься, и в четыре – в баньку да на массаж. Будешь, как огурчик.
Всё утро они на стареньком тренерском «Ситроене» кружили по городу, Василь Никитич чуть ли не насильно заставил его выпить две рюмки водки и съесть блюдо под названием «борщ». Ноан никогда бы не подумал, что одно и то же вещество может являться и ядом, и лекарством. Они не только открыли счёт, но и купили Даниле мобильный телефон.
Всего телефонов продавалось четыре вида – плоский и гибкий, надеваемый на руку, как часы, потом маленький, размером со спичечный коробок, с небольшим экранчиком, и круглый, вставляемый в ухо – эти управлялись голосом. Четвертый назывался «смартфоном» – толщиной с книжную обложку, имел довольно большой размер по периметру, с пол-ладони – на таком можно смотреть видео. Управлялся он сенсорно.
Так как Королёв всё же рассчитывал на нормальный ноутбук, который по-любому обладал большим количеством функций, чем смартфон, он приобрёл самый простой мобильный, размером с пластиковую карточку. Его можно было класть в карман, а можно было носить на шее, как медальон.
– Только номер никому не давай, – предупредил тренер. – Как только журналисты узнают, сразу в оборот возьмут. Придётся менять. Всё утро у ворот базы оправдывался, объясняя, что тебя нет.
Вернувшись с упаковками кефира и молока в номер, Королёв сразу завалился спать. Он, может, продрых бы и до утра, но в пятнадцать сорок пять его разбудили и приказали спуститься вниз. Заспанный новичок сошёл в холл, где товарищи по команде встретили его громом аплодисментов. За последние сутки произошло столько событий, что он уже запамятовал вчерашнюю игру. Но признание всегда приятно. Лёха и Сашка поздоровались, однако, поболтать они не успели – всех погнали в раздевалку.
По тренировочному плану значились бассейн, баня и массаж. Какое же волшебное действие на него оказывала вода! Зная о плавании только в теории, через десять минут он уже с удовольствием рассекал бассейн туда-сюда. Сауна оказалась ещё одним чудом местного света. Никаких остаточных похмельных явлений он уже не чувствовал.
К нему в угол подсели только что закончившие плавать Аверин и Кузнецов.
– Потерял невинность? – спросил Сашка.
– Да, – кивнул Ноан.
– И как?
– Море удовольствия и фонтан наслаждения… – с лёгким сарказмом ответил гость. – Обе девушки оказались, по замечательнейшему выражению одного из героев Олдоса Хаксли, «донельзя пневматичны».
– Обе? Ленка не одна у тебя была?
– Так Светка же ещё.
– То-то я подумал – и куда она ночью ломанулась? Да ты гигант! А почему так грустно? – удивился Лёха.
– Да неправильно это как-то, – пояснил Королёв – без любви, с первыми встречными…
– Да ладно. Ты жениться на них собрался?
– Нет, вообще-то…
– Ну вот, и всё. Потрахался и забыл. Потом других снял, потрахался и забыл.
– Я, наверное, по-другому воспитан. Я, скорее, за моногамные отношения.
– Какие тебе в восемнадцать лет моногамные отношения? – задал вопрос обливающийся потом Кузнец. – В восемнадцать только дураки женятся.
– Почему? – удивился гость. – Восемнадцать – отличный детородный возраст.
– Нет, Данила, – сказал Сашка, – ты точно с луны свалился. Сначала кладешь семнадцать мячей без единого промаха на футбольном поле. Затем – два раза подряд по восемь шаров в бильярде, хотя, по твоим словам, вроде бы играл в него первый раз. Потом избиваешь пятерых здоровых мужиков, причем на каждого расходуешь только один удар. Затем трахаешь сразу двух девок одновременно. Речи у тебя – то создание единого правительства на всём земном пространстве, то моногамные отношения в восемнадцать лет. Ты кто?
– Амнезия, – коротко ответил напрягшийся Ноан.
– Амнезия? А, может, у тебя и голова с похмелья не болит?
– Болела, – улыбнулся Королёв. – Чуть не сдох утром. Я ещё с девчонками пять бутылок шампанского выпил.
– Ну, хоть в чём-то на человека похож! – засмеялся Кузнец. – Ладно, не забудь, после массажа за ноутбуком поедем.
– Ой, а я уже и запамятовал, – засмущался Данила.
– Ну, вот, – обратился Сашка к Аверину, – а ты мне всё – «робот», да «робот». Нажрался и забыл. Наверное, ты из-за Светки ревнуешь? Не ссы, мне Настя её телефон дала – сегодня же и выцепим. Пошли, нырнём, – и пошёл на выход.
– Да ничего я не ревную, – наклонившись к гостю, сказал Лёха. – Тут этого добра… Сам виноват – заснул. А Сашка на Настю запал… Она, знаешь, из таких – «в тихом омуте черти водятся».
– Не знаю, – честно ответил Ноан.
По земным меркам ноутбук оказался едва ли не самый лучший. Его можно было сгибать, выставлять на сенсорном экране клавиатуру и работать, как на стационарном компьютере. Потом вновь разворачивать и смотреть видео, читать или путешествовать по Интернету. Но всё равно он обладал только пятью-шестью процентами от того количества функций любой информационной системы, которыми пользуются на Кроне даже дети. Но другого способа наиболее быстро изучить местные нравы он не видел. Да, он вроде бы полностью постиг теорию, узнал историю цивилизаций, выучил некоторые языки – но сколько, оказывается, существует незаметных нюансов, которые не объясняются теорией, но всегда присутствуют на практике! Надо читать обо всём.
Ребята настойчиво звали его в «другой» клуб, обещая не поить, но он не согласился. Ещё многому нужно учиться, хотя воспоминание о двух жарких женских телах заставляло учащённо биться его внеземное сердце.
