Ноан вздохнул и замолчал.
Молчал он до самого ресторана. Когда они вошли в зал, из-за большого круглого стола поднялись два человека. Судя по фотографиям, найденным Данилой в Интернете, высокий мужчина с длинными волосами, выдающимся носом и очками на переносице был владелец команды Федун, а его сосед, почти наголо стриженый человек с короткой седой бородкой – главный тренер Тихонов.
Все поздоровались, представились, расселись вокруг стола и принялись заказывать еду. Королёв решил пока пробовать только то, что не ел ранее, и остановился на морепродуктах и даже «суши» – сырой рыбе на рисовых колобках. Разговаривали в основном представители клуба между собой, и как бы ни о чём, то есть к новым членам компании с вопросами никто не обращался. Только когда каждый расправился с закуской, первое лицо собрания, Леонид Арнольдович, вдруг сказал:
– Данила Владимирович! Я в записи с удовольствием посмотрел вашу игру. Доставите нам радость наблюдать её вживую?
– Отчего нет, – отложив нож и вилку, ответил Королёв. – Только есть ряд пунктов, по которым я хочу достичь согласия. Если консенсус невозможен, то – увы…
– Если бы он не казался возможным, мы бы сегодня не встречались. Но, правильно меня поймите, вы для нас сейчас – кот в мешке. На основании одного тайма на видео обещать сто миллионов очень глупо. К тому же неизвестно, как, где, с каким успехом, или без успеха, выступали вы за юношеские команды, какие у вас есть достижения…
– Мои достижения – семнадцать мячей за матч.
– Я был восхищён. Но это только один матч.
– Справедливо. У нас сейчас есть протокол о намерениях. Уже хорошо. Давайте я под началом уважаемого Андрея Валерьевича, – и Данила сделал лёгкий поклон в сторону Тихонова, – потренируюсь пару дней, продемонстрирую часть своего арсенала, и Андрей Валерьевич выразит своё авторитетное мнение – стоит или нет меня приобретать.
– А почему «часть арсенала»? – улыбнулся Федун. – Почему не весь арсенал?
– Потому что части вполне хватит. А весь – на финал чемпионата мира.
– Вы уже видите себя в сборной?
– Достаточно две-три игры за клуб.
– Смелое заявление.
– Когда я сказал Василию Никитовичу, – и Ноан кивнул в сторону первого тренера, – что забью десять подряд штрафных с отскоком от штанги, он тоже поначалу сомневался.
– И что? – повернул голову в сторону «агента» Леонид Арнольдович.
– Я остановил его после четвёртого. Мне всё стало ясно.
– А вот… отскоки, – владелец клуба сплёл вместе пальцы рук и поставил локти на стол. – Это что, специально?
– Конечно, – подтвердил Данила. – Наиболее сложная траектория полёта мяча для вратаря.
Все находившиеся за столом переглянулись.
– Позвольте следующий вопрос. Почему для тренировок и принятия нами решения вы отводите всего, как вы сказали, «пару дней»?
– Так заявить меня не успеете.
– Нет. Одного игрока младше двадцати одного года можно дозаявить в течение всего сезона.
– Не знал. Однако, думаю, двух дней по любому достаточно.
– Ладно. Пока всё хорошо. Но нам, к сожалению, не известно, где вы учились, как занимались и где тренировались, насколько коммуникабельны, как умеете ладить с коллективом, нет ли у вас проблем с режимом… И вдруг раз – сто миллионов?
– К большому моему сожалению, здесь я не могу удовлетворить ваше любопытство. Считайте, что я как былинный герой Илья Муромец. Только он до тридцати трёх на печи лежал, я же только до восемнадцати дотерпел. Сам тренировался. Самородок.
– Решено, – и Федун вдруг поднялся. – Мне надо сегодня лететь в Болгарию, так что я вас покидаю. Детали обговорите с моими помощниками. Надеюсь, что мы не разочаруем друг друга.
– Никак иначе, – гость, встав, ответил на его рукопожатие.
Леонид Арнольдович, позвав с собой Тихонова и Маргулиса, направился к выходу.
– Кто мне сказал, что он лежал в психиатрической клинике? – спросил владелец команды, остановив их в коридоре.
– Я говорил, – пожал плечами Михал Саныч, – это точная информация.
– А на мой взгляд, – сказал Федун, – очень разумный молодой человек. Вообще на своих ровесников не похож. Но возраст… Всё равно сейчас начнётся – столица, клубы, бабы, попойки…
– Режим – это моя проблема, – ответил главный тренер. – Будет работать спустя рукава и ночами развлекаться, после штрафов от его денег ни копейки не останется.
– Ладно, Андрей, прошу – удели ему максимальное внимание. Прямо сегодня забирай его с собой на тренировку и позвони потом, поделись впечатлениями. Если действительно так хорош, как на видео, надо брать. Но цену, – и тут он посмотрел на Маргулиса, – сбивайте всеми возможными способами.
– Что значит «всеми возможными»? – переспросил юрист. – Не нож ведь к горлу приставлять.
– Нож не надо. Но поговорить нужно.
– Упрямый же, стервец!
– А вы пробуйте. И еще раз пробуйте. А вот когда вдруг соберётся уезжать, срочно договаривайтесь.
– В пределах какого лимита?
– В пределах лимита, который, после того как Андрей Викторович сообщит нам о своём впечатлении, мы с вами обсудим по телефону, или лично, если я к тому моменту вернусь.
– Понял.
– Тогда до свидания.
– До свидания.
Глава двенадцатая
Спартаковский стадион в Тушино кипел и бурлил. Казалось, все болельщики до единого размахивают красно-белыми флагами, шарфами или иной атрибутикой любимого клуба. Огромные баннеры закрывали целые сектора. Сорок тысяч зрителей являлись одним живым организмом, громко выдыхающим фамилию игрока, после того как диктор, объявляющий состав, произносил его номер и имя.
Жалкий свист семи тысяч болельщиков «Локомотива» на гостевых секторах был слышен только им.
Когда главный судья разыгрывал между капитанами команд Паршивлюком и Глушаковым мяч и ворота, к Тихонову подошёл главный тренер железнодорожников Сергей Иванович Овчинников. Они знали друг друга тысячу лет и тепло поздоровались, не оглядываясь на кружившего вокруг них оператора с телекамерой.
Задрав вверх свою густую тёмную с частой проседью бороду, «машинист» спросил:
– Новенького сегодня выпустишь?
– Сергей, совесть есть? Кто же перед игрой такие вопросы задаёт? – хитро улыбаясь, произнёс Андрей Валерьевич.
– Я не для тактики! – Овчинников поправил очки в тяжёлой роговой оправе. – Самому интересно. Столько слухов ходит…
Глушаков угадал сторону монетки, и футболисты разбежались принимать привычную расстановку на поле.
– Положа руку на сердце, – посерьёзнел спартаковец, – сам не знаю. Решу по ходу матча.
