Но я туда уже посмотрела. Сакура Сато лежала на полу, как будто в обмороке. Глаза ее были закрыты, а рот раскрылся, обнажив несколько золотых пломб в зубах.
Кровь струилась по ее шелковой белой кофточке. Из ее горла торчали ножницы для икебаны. Я увидела знакомую крупную рукоятку и повернулась к тете Норие с вопросом, готовым сорваться с моих губ.
Но тети Норие там уже не было.
3
Я вылетела в холл, задев дверью пакет с тарелками госпожи Мориты, оставленный там всего час тому назад. Электронная табличка над дверью лифта подмигивала девяткой. Долго ждать! Я свернула к пожарному выходу и побежала вниз по ступенькам. Двумя пролетами ниже кто-то тоже не стал дожидаться лифта, я слышала звук шагов.
На втором этаже, у дверей административного офиса, я обнаружила тетю Норие в полуобморочном состоянии на руках у мисс Окады.
— Сакура, — стонала тетя. — Сакура...
Наконец появилась полиция: несколько угрюмых людей в синей униформе. Среди них, к моему удивлению, оказался лейтенант Хата — мой старый знакомец из токийской Метрополитан полис — молодой кареглазый офицер с вечно растрепанными черными волосами. Впрочем, удивляться было нечему — район Роппонги был его территорией.
Выгнув тонкую бровь, он дал мне понять, что видит меня, но вслух не сказал ни слова, вероятно, оттого, что поблизости расхаживал инспектор Национальной полиции — начальственный дядька лет сорока, сначала терзавший школьного швейцара, а затем взявшийся за тетю Норие, которая от его повелительного, резкого голоса совершенно расклеилась и ударилась в слезы. Лейтенант Хата предложил ей сесть и успокоиться, тогда инспектор взялся за меня, и тут уж мне пришлось нелегко. Пока я старательно излагала события последнего часа, в холле чирикнул звоночек прибывшего лифта, двери открылись, и мы увидели спину Нацуми, обтянутую желто-оранжевым платьем, и услышали ее громкий голос, спорящий с кем-то невидимым.
— Терпеть не могу эти твои штучки! — сказала она своему собеседнику, который слегка придержал двери лифта, норовившие закрыться, обогнул Нацуми, вышел и явил нам свою элегантную фигуру, подчеркнутую мятым, как и положено, льняным костюмом, и свое раздраженное лицо, уже виденное мной однажды: золотистое, смуглое лицо того самого парня, которому я строила глазки на прошлом занятии.
— Ты этого не сделаешь! Даже и не пытайся! — взвизгнула Нацуми, выбегая вслед за ним, но, увидев толпящийся в холле народ, отступила и благовоспитанно поклонилась: — Ах, простите! Мой брат и я немного повздорили. Надеюсь, мы не слишком вам помешали?
Так вот оно что. Высокомерный красавчик был не кто иной, как наследник семьи Каяма. Собственно, почему бы и нет? Несмотря на то что большую часть любителей икебаны в Японии, да и во всем мире, составляют женщины, во главе школ почти всегда стоят мужчины. Этому скучающему Такео достанутся вся слава и все деньги, и это чертовски несправедливо.
— Почему вы не на рабочем месте? — спросил он мисс Окаду. — Вам следовало вызвать госпожу Коду, для того чтобы оказать полиции помощь. Это ее забота.
— Но ее здесь нет! — заявила тетя Норие пронзительным голосом, еще полным слез. По крайней мере, это были первые членораздельные звуки, произнесенные ею с тех пор, как в школу прибыли полицейские.
Лейтенант Хата представился по всей форме и попытался было заговорить с Такео, но тот прервал его:
— Здравствуйте, лейтенант. Мы, знаете ли, уже внесли деньги на благоустройство города и его окрестностей.
Хата натянуто улыбнулся и пояснил, что сегодня он здесь не для того, чтобы собирать пожертвования.
— Преподавательница школы, по имени Сакура Сато, была найдена мертвой, — сказал он. — Две ученицы — Рей и Норие — нашли ее там, наверху.
Услыхав это, Нацуми коротко вскрикнула и покачнулась, как будто собираясь упасть в обморок. Такео поддержал ее, и в этот момент из дверей вновь спустившегося лифта вывалилось человек шесть учениц, оторопевших при виде мужчин в униформе.
— Это еще что такое? — гневно воскликнул инспектор Национальной полиции. — Школа должна быть официально закрыта! Сколько еще человек в здании?
— Точно не скажу, — ответил невозмутимый Такео. — Полагаю, что человек тридцать.
— В десятиэтажном здании? Это не так уж много.
— Не все этажи заняты, — пояснила мисс Окада, — шестой, седьмой и восьмой пустуют, на десятом — пентхауз семьи Каяма, и, как вы можете видеть, дети иемото здесь, с нами.
— Запечатайте выходы. — Инспектор махнул рукой двум своим помощникам. — А вы, мисс Окада, помогите им.
— Но нас всех ждут дома к обеду! — вступила Ёрико с недоуменным видом. Она явно понятия не имела, что происходит.
Ученицы принялись перешептываться. Мэри Кумамори, студентка, что приносила на урок собственноручно вылепленную керамику, казалось, застыла на месте, а две иностранные студентки — Лиля Брэйтуэйт и Надин Сен-Жиль — поглядели в мою сторону, как будто ожидая помощи.
— Сакура Сато мертва, — сказала я по-английски.
Лиля задохнулась и стала ловить воздух ртом, Надин бросилась к ней, наткнувшись по пути на административную стойку. Ваза с одинокой каллой опрокинулась, и вода разлилась по красноватой полированной поверхности, напомнив мне такую же лужицу, растекающуюся сейчас вокруг тела мертвой Сакуры, да что там лужицу, наверное, натекло уже целое море.
Нервный инспектор Национальной полиции постукивал зонтиком по сланцевому синевато-серому полу:
— Симура-сан, вы и ваша племянница нам понадобитесь. Мы должны подняться наверх, где вы покажете нам, как все происходило.
— О нет, только не это. — Тетя Норие снова принялась всхлипывать.
Ёрико подошла к ней и бережно обняла.
— Она в шоке, — мрачно констатировала тетина подруга. — Ей надо отдохнуть.
— Я уже пытался дать ей такую возможность, — не менее мрачно ответил лейтенант Хата. — Побудьте с ней, пока мы с племянницей поднимемся наверх.
Я пошла за ним, лейтенант вызвал лифт, завел меня в кабину и так ловко нажал кнопку вызова, что инспектор не успел и глазом моргнуть, как мы отправились наверх без него. Ничего, пусть займется дамами.
— Национальная полиция узнала о случившемся из последней сводки. — Лейтенант Хата поглядел на меня многозначительно. — Но это, разумеется, дело столичной полиции. Тем более в этом районе. Как вы себя чувствуете, Симура-сан?
— Так себе. Мне придется посмотреть на это еще раз?
— На тело смотреть необязательно, но на место преступления — придется. Расскажите мне, что вы увидели, когда вошли в комнату. Желательно включить в повествование больше деталей, чем вы сделали это внизу, для инспектора.
Боже мой, я же все уже рассказала! Отвечать ему мне не хотелось, я молча смотрела в пол, где кем-то оброненные лежали несколько бутонов цветущей сакуры.
