– Советую вам прогуляться по тем тропкам, где на первый взгляд не ступала нога человека, – предложил Эджком. – Там очень живописно, но красота эта, конечно, рукотворная. Пожалуй, мы с Френсис составим вам компанию, ты как, Френсис?
Графиня положила руку ему на плечо.
– Вчера, как помнится, ты был недоволен, – сказала она, – что я на пикнике слишком долго находилась на солнце. Помнишь?
– Что?
Граф, нахмурившись, посмотрел на нее с высоты своего роста.
– Думаю, мне лучше сегодня не выходить из дома, – продолжила графиня.
В глазах Эджкома мелькнуло понимание. Все понял и Питер.
– Ты права, любовь моя, – согласился Эджком. – Я останусь с тобой. Вы не против, Сюзанна?
– Нет, конечно, нет, – ответила она.
– Солнечный удар – дело опасное, – прибавил Питер.
И они с Сюзанной Осборн вышли из дома одни – с благословения графини Эджком.
Благословения на что?
Она, кажется, все верно поняла. Не думала же она, что?..
Однако он не пожелал более терять время, изводя себя разными вопросами, не пожелал упускать последний бесценный шанс остаться наедине с Сюзанной Осборн, его новым другом.
Молча он предложил ей руку, и Сюзанна, не глядя на него, оперлась на нее.
И к нему внезапно пришло какое-то неведомое ему ощущение гармонии, к которому тем не менее примешивалась тревога.
Глава 11
Пожитки Сюзанны были почти собраны. Она сама укладывала их после завтрака, хоть Френсис и не велела ей беспокоиться, обещая попозже прислать к ней свою горничную. Однако Сюзанна, пока они с Френсис болтали, призналась, что кое-что она предпочитает делать сама, не полагаясь на усердие слуг.
Сюзанна выглядела довольно бодрой. Ее радовало возвращение домой: ведь школа была ей домом. Самым настоящим домом. А ее коллеги и ученицы – ее семьей.
Она решительно прогнала от себя уныние, не оставлявшее ее после бала. Ведь две недели в такой роскошной обстановке и в обществе дорогих ее сердцу – старых и новых – друзей были чудесны. Если этого мало, прибавьте ко всему прочему поездку в экипаже с джентльменом, соревнование с этим же джентльменом в гребле (в котором, к слову, она победила), а также ее первый в жизни бал (Сюзанна в итоге решила, что эту провинциальную ассамблею вполне можно назвать балом). Там она танцевала весь вечер напролет, – пропустив лишь два танца, – и каждый раз с новым кавалером. Ей посчастливилось даже вальсировать, и ее в первый раз поцеловал мужчина (Сюзанна в итогe решила, что то беглое соприкосновение губ вполне можно назвать поцелуем). Да, мужчина и женщина, связанные узами дружбы, могут целоваться, хотя за этим стоит скорее теплая привязанность, чем романтические чувства.
Сюзанна – весьма благоразумно! – решила в мельчайших подробностях сохранить в памяти события этих двух недель и, возвращаясь к ним в будущем, радоваться, а не грустить.
Хорошо, что последние два дня виконт Уитлиф не выделял ее из всех. Они обменивались приветливыми улыбками и даже вели беседы, но, как и все остальные, лишь на правах добрых знакомых.
Хорошо, что этим утром он не приехал вместе с мистером Рейкрофтом, его сестрой и девицами Калверт. Прощаясь, все четыре молодые леди по очереди обняли ее, а мисс Рейкрофт и мисс Мэри Калверт даже прослезились. Мистер Рейкрофт дружески потрепал ее по руке и, сжав ее в ладонях, пожелал Сюзанне благополучного возвращения домой и удачного начала учебного года.
Да, он не пришел, решив избежать сцены прощания, и это, безусловно, момент положительный.
И тем не менее поддерживать за обедом оживленную беседу с Френсис и графом Сюзанне было чрезвычайно трудно.
И аппетит пропал.
И никак не удавалось отделаться от мысли, что на самом деле она уязвлена – как его нынешним отсутствием, так и его поведением последние два дня, когда он тщательно избегал оставаться с ней наедине. Ведь Сюзанна поняла, что делал он это намеренно.
Наверное, тот поцелуй, – который, как ни крути, все же нельзя назвать настоящим, – разрушил их дружбу.
Но вот он все-таки явился.
Один.
И застал ее одну. Однако когда граф сказал, что они с Френсис, пожалуй, прогуляются с ними, виконт Уитлиф этому не обрадовался. Он промолчал. А Френсис, как видно, решила, что она хочет провести несколько минут перед отъездом с ним наедине.
Хотела ли она этого?
Они с Френсис собирались пройтись вокруг озера. Вдвоем. И граф пообещал за обедом оставить подруг одних, чтобы они смогли наговориться перед долгой разлукой.
Рука виконта Уитлифа, за которую держалась Сюзанна, была напряжена, а мускулы словно окаменели. Пока они шли по лугу к лесу, где буйствовала дикая растительность, он молчал.
Сюзанна невольно вспомнила, как в день своего знакомства, состоявшегося не далее двух недель назад, они полпути от Харфорд-Хауса к Баркли-Корту проделали в гробовом молчании.
Однако нынешнее молчание было совсем иным.
Ей просто не верилось, что каких-то две недели назад она не знала виконта Уитлифа. Правда, видела раз, но очень давно, в детстве.
– Ну вот мы и пришли, – наконец прервала она молчание, указывая вперед на отчетливо просматривавшуюся среди деревьев тропу. – Девственная природа. Тропа бежит через лесок по холму к речке с мостиком, затем тянется вдоль реки, уходит за водопад к озеру и заканчивается у дома.
– Длинный маршрут. – заметил Уитлиф.
– Да.
– Вы готовы проделать его? – спросил Питер.
– Я люблю ходить, – ответила Сюзанна.
– Я тоже, – сказал он. – Я исходил все Шотландское нагорье и Озерный край. Хочу как-нибудь совершить поход по Северному Уэльсу.
– Я слышала, гора Сноудон – что-то фантастическое, – подхватила Сюзанна, – там труднопроходимые места и очень красиво.
– Да, – подтвердил Питер, – так говорят.
Тропа оказалась удобной и ухоженной, поэтому они вполне поместились на ней рядом. Кода они ступили под сень деревьев, стволы которых возвышались вокруг, точно колонны в храме, у Сюзанны с Питером тотчас возникло ощущение оторванности от привычного мира. В вышине выводили свои трели птицы.
– Любопытно было бы послушать о ваших походах, – сказала Сюзанна.
Питер отозвался не сразу. Он повернул к ней голову, но Сюзанна, почувствовав это, продолжала смотреть прямо перед собой.
– Если вам угодно, – тихо заговорил он, – мы с вами можем выбрать такие темы, которые либо вы, либо я, либо мы оба сможем обсуждать долго и красноречиво. А вернувшись к дому, поздравим друг друга с тем, что, преодолев первые минуты неловкого молчания, дальше уж говорили не умолкая, после чего, счастливые, благополучно простимся. И на этом все закончится.
