Книга Скиталец, страница 17. Автор книги Бернард Корнуэлл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Скиталец»

Cтраница 17

— Творите Господне дело! Убивайте их всех! Удобрите поля их пагубной плотью, оросите посевы кровью этих изменников!

— Епископ хочет, чтобы этот молодой человек поговорил с братом Хью Коллимуром, — сказал приору монах, который прочел письмо. — Этого же желает и король. Его светлость говорит, что необходимо найти сокровище.

— Сам король желает этого? — Приор воззрился на Томаса, словно не веря своим глазам. — Король?

Потом он спохватился, видно сообразив, что королевское покровительство сулит нешуточные преимущества, вырвал письмо и прочел его сам. Оно оказалось еще более многообещающим, чем приор ожидал.

— Ты прибыл, чтобы отыскать великий тезаурус? Находящийся здесь? — спросил он юношу не без подозрения.

— Так считает епископ, сэр, — ответил Томас.

— Что это за сокровище? — рявкнул приор, да так громко, что все монахи разинули рты. Упоминание о тезаурусе мигом заставило их забыть даже о близости шотландской армии.

— Все, что касается сокровища, сэр, — пробормотал Томас, вовсе не желавший давать правдивый ответ, — должно быть известно брату Коллимуру.

— Но зачем посылать тебя? — спросил приор, и вопрос этот был вполне логичен, ибо Томас выглядел человеком молодым и не слишком знатным.

— Потому что мне тоже кое-что известно об этом, — ответил юноша, гадая, не сказал ли он слишком много.

Приор сложил письмо, небрежно сорвав при этом печать, и сунул его в кошель, свисавший с завязанного узлом пояса.

— Мы поговорим об этом после сражения, — заявил он, — а потом, и только потом, я приму решение, можно ли тебе будет встретиться с братом Коллимуром. Он болен, ты знаешь? Тяжело болен, бедняга. Может быть, даже умирает. Возможно, тебе не стоит его беспокоить. Ну да ладно, посмотрим.

Этот человек явно хотел сам поговорить со старым монахом и таким образом стать единственным обладателем тех ценных сведений, которыми мог располагать Коллимур.

— Господь да благословит тебя, сын мой!

Приор осенил Томаса размашистым крестом, а потом поднял свой священный стяг и поспешил на север. Большая часть английской армии уже совершала подъем на кряж, оставив внизу лишь свои повозки да толпу женщин, детей, стариков и больных, слишком слабых, чтобы идти пешком. Монахи, образовавшие процессию позади своей священной хоругви, затянули кант и последовали за солдатами.

Томас подбежал к повозке, взял связку стрел и засунул ее за пояс. Он приметил, что ратники лорда Аутуэйта уже едут вверх по склону в сопровождении большой группы лучников, и обратился к своим спутникам:

— Может быть, вам обоим лучше остаться здесь?

— А по-моему, — сказала Элеонора, — тебе тоже не стоит участвовать в сражении.

— Почему? — удивился Томас. — Я буду сражаться!

— Это не твоя битва! — настаивала девушка. — Мы должны попасть в город! Мы должны найти того монаха.

Томас призадумался. Он вспомнил священника, который в клубах дыма и тумана убил шотландца, а потом сказал ему по-французски: «Я посланец».

Вернее, он сказал: «Je suis un avant-coureur». Таковы были его точные слова, a avant-coureur это больше, чем простой посланец. Может быть, герольд или вестник? Или даже ангел?

Томас не мог выбросить из головы сцену того молчаливого поединка. Противники настолько не подходили друг другу: воин против священника. Однако священник взял верх, а потом обратил к юноше изможденное, окровавленное лицо и объявил себя «un avant-coureur». Томасу это показалось тогда знамением, а в знамения ему верить не хотелось: он предпочитал полагаться на свой лук. Возможно, Элеонора в чем-то права, и тот странный поединок и впрямь знак свыше, но сейчас на холме находились враги и Томас был английским лучником, а английскому лучнику не пристало уклоняться от сражения.

— Мы пойдем в город, — сказал он, — но после битвы.

— Почему? — горячо спросила девушка.

Но Томас отвечать не стал. Он лишь продолжал идти, упрямо взбираясь по склону, где в живых изгородях порхали жаворонки и зяблики. С пустых выпасов доносились крики дроздов-рябинников, туман рассеялся полностью, и из-за Уира дул сухой ветер.

И тут наверху, на гребне, где стояли шотландцы, загрохотали барабаны.

* * *

Сэр Уильям Дуглас, рыцарь из Лиддесдейла, приготовился к сражению. Он натянул кожаные штаны, достаточно плотные, чтобы отклонить пришедшийся вскользь удар меча, а поверх льняной сорочки повесил распятие, освященное в Сантьяго-де-Компостела, месте погребения самого святого Иакова. Вообще-то сэр Уильям не отличался чрезмерной набожностью, но он заплатил священнику, чтобы тот позаботился о его душе, и святой отец заверил рыцаря, что всякий носящий распятие святого Иакова, сына грома, отойдет в мир иной в своей постели, сподобившись отпущения грехов. Вокруг пояса рыцарь повязал полоску красного шелка, оторванную от одного из английских знамен, захваченных при Бэннокбирне. Этот шелк омочили в святой воде купели часовни, выстроенной при Эрмитаже (так назывался фамильный замок Дугласов), и сэра Уильяма заверили, что эта шелковая полоска обеспечит ему победу над старым, ненавистным врагом.

На Дугласе была кольчуга-безрукавка, снятая с англичанина, убитого во время одного из набегов на юг. Сэру Уильяму этот набег хорошо запомнился, ибо он, едва завязалась схватка, приметил прекрасного качества кольчугу и, приказав своим людям не трогать ее хозяина, схватился с ним сам. Он сбил англичанина с ног подсекающим ударом по лодыжкам, и тот, упав на колени, издал мяукающий звук, чем изрядно рассмешил людей сэра Уильяма. Этот человек сдался, но Дуглас все равно перерезал ему глотку, потому как считал, что настоящий воин не может издавать подобные звуки. Слугам в замке потребовалось две недели, чтобы отчистить тонкого плетения кольчугу от крови. Большинство шотландских вождей носили удлиненные кольчуги, защищавшие тело человека от шеи до икр. Его гораздо более короткая кольчуга оставляла ноги уязвимыми, но сэр Уильям собирался сражаться пешим, а для такого боя длинная кольчатая рубашка была слишком тяжела. Боец в подобном снаряжении быстро устает, а рыцарь прекрасно знал, что уставшего воина гораздо легче убить. Зато поверх кольчуги он надел так называемый сюрко — длинную тунику, на груди которой пламенело Алое Сердце Дугласов. Голову шотландца защищал салад — открытый, без забрала, шлем. В таком шлеме лицо остается незащищенным, но в бою сэр Уильям предпочитал видеть, что делают его враги справа и слева. Воин в глухом шлеме или в одном из этих новомодных «свинорылых» шлемов с забралами видел лишь прямо перед собой, насколько позволяли прорези, а потому в бою ему приходилось вертеть головой, как цыпленку среди лис, пока не заболит шея. И все равно он запросто мог пропустить удар, способный сокрушить череп.

В бою сэр Уильям всегда высматривал воинов, вертевших и дергавших головами, что твои цыплята, по той простой причине, что раз эти люди смогли обзавестись дорогим закрытым шлемом, то с любого из них можно содрать хороший выкуп. Свой большой щит рыцарь взял с собой, несмотря на то что для пешего боя он был тяжеловат. Зная англичан, следовало ожидать, что они выпустят по противнику целую тучу стрел в ярд длиной и с острыми стальными наконечниками, а от такого ливня лучше всего укрыться за надежным щитом. Поставить его нижним краем на землю, присесть позади и подождать, когда у англичан кончатся стрелы. Потом щит уже не нужен. На тот случай, если враг бросит в бой конников, Дуглас прихватил копье, ну а меч всегда был его излюбленным орудием убийства. В рукояти меча находился ковчежец с пучком волос самого святого Андрея. Так, во всяком случае, утверждал торговец, продавший этот пучок сэру Уильяму.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация