– Он ведь цеплялся и к тебе, не так ли? –
осведомился Эдуард. – Ответь мне. Я знаю, что…
– О да, – беспечно ответила Эвелин, – но он
цепляется ко всем. Таков уж Грег. Думаю, этому не стоит придавать особого
значения. Просто ему необходимо как-то доказывать, что он настоящий мужчина.
– Тебе он нравится, Эвелин? Я хочу знать правду.
– Грег? Я к нему очень привязана, он меня забавляет. К
тому же он хороший товарищ.
– И это все? Как бы я хотел тебе поверить!
– Я, право, не понимаю, какое это для тебя может иметь
значение, – сухо произнесла Эвелин.
– Очевидно, я это заслужил.
Эвелин подошла к окну, бросила взгляд на веранду и снова
вернулась.
– Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что тебя огорчает на
самом деле, Эдуард.
– Я уже рассказал тебе.
– Разве?
– Ты, наверное, не в состоянии понять, каким диким
может показаться собственное поведение, когда временное безумие проходит.
– Я могу постараться и понять. Но сейчас меня беспокоит
то, как отреагирует на это Лаки. Она не просто отвергнутая любовница. Она
тигрица, у которой есть когти. Ты должен сказать мне правду, Эдуард, если
хочешь, чтобы я тебе помогла.
– Если я не уеду от нее в ближайшее время, – тихо
сказал Эдуард, – то убью ее.
– Убьешь Лаки? Почему?
– Потому что она заставила меня…
– Что заставила?
– Я помог ей совершить убийство.
Слова были сказаны. Последовала пауза. Эвелин уставилась на
мужа:
– Ты понимаешь, что ты говоришь?
– Да. Я сам не знал, что делаю. Она попросила меня
купить ей кое-что в аптеке. Я и понятия не имел, зачем ей это нужно. Лаки
велела мне переписать рецепт, который она мне дала.
– Когда это было?
– Четыре года назад. Когда мы были на Мартинике. Когда…
когда жена Грега…
– Ты имеешь в виду Гейл – первую жену Грега? Значит,
Лаки отравила ее?
– Да, и я помог ей. Потом я понял…
Эвелин прервала его:
– Когда ты понял, что произошло, Лаки напомнила тебе,
что ты переписал рецепт, что ты покупал лекарство и что, следовательно, вы оба
в этом замешаны. Это так?
– Да. Лаки сказала, что сделала это из жалости – что
Гейл была тяжело больна и умоляла ее достать какое-нибудь средство, которое
положило бы конец ее страданиям.
– Убийство из милосердия! Понятно. И ты поверил в это?
Несколько секунд Эдуард Хиллингдон хранил молчание.
– Не особенно поверил, – наконец заговорил
он. – Я примирился с этим объяснением, потому что мне хотелось в него
поверить, потому что я был без ума от Лаки.
– А после – когда она вышла замуж за Грега – ты все еще
в это верил?
– К тому времени я приучил себя к этой мысли.
– А Грег – ему многое об этом известно?
– Абсолютно ничего.
– Вот в это мне что-то не верится.
Эдуард Хиллингдон окончательно потерял самообладание:
– Эвелин, я должен спастись от этого кошмара! Эта
женщина до сих пор напоминает мне о том, что я сделал. Она знает, что я больше
не люблю ее – и не только не люблю, а начинаю ненавидеть! Но она дает мне
понять, что прошлое связало нас намертво!
Эвелин, шагавшая взад-вперед по комнате, остановилась и
посмотрела мужу прямо в глаза.
– Вся беда в том, Эдуард, что ты невероятно
чувствителен и легко поддаешься внушению. Эта ведьма делает с тобой все, что
хочет, играя на твоем чувстве вины. И я должна тебе сказать, что вина, которая
тяготит тебя, – это адюльтер, а не убийство. Ты чувствовал себя виноватым
из-за того, что связался с Лаки, и тогда она сделала из тебя орудие задуманного
ею преступления и притом смогла внушить тебе мысль, что ты разделяешь ее вину.
Но на самом деле это не так.
– Эвелин… – Он шагнул к ней.
Она слегка отступила и изучающе взглянула на него:
– Это правда, Эдуард? Или ты выдумал?
– Эвелин! Зачем бы я стал выдумывать!
– Не знаю, – вздохнула Эвелин Хиллингдон. –
Очевидно, я просто стала недоверчивой.
– Давай бросим все и вернемся домой, в Англию!
– Да, вернемся. Но не сейчас.
– Почему?
– Потому что мы должны вести себя как обычно. Ты
понимаешь меня, Эдуард? Лаки не должна догадываться о том, что мы замышляем.
Глава 13
Смерть Виктории Джонсон
Вечер близился к концу. Стил-бэнд наконец умолк. Тим стоял в
столовой, глядя на террасу. Он только что потушил несколько ламп на пустых
столиках. Внезапно сзади послышался голос:
– Тим, вы можете уделить мне несколько минут?
Тим Кендал вздрогнул:
– Хэлло, Эвелин, чем я могу быть вам полезен?
Эвелин огляделась:
– Давайте присядем за этот столик.
Она направилась к столику в дальнем конце террасы.
Поблизости никого не было.
– Тим, вы должны извинить меня за вмешательство, но
меня беспокоит Молли.
Лицо Тима сразу же изменилось.
– Что с ней такое? – спросил он.
– С ней что-то неладное. Она кажется очень
расстроенной.
– Да, в последнее время она из-за всего волнуется.
– По-моему, ей следует показаться врачу.
– Конечно, но она не желает. Она терпеть не может этой
процедуры.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему она терпеть не может показываться врачам?
– Ну, – уклончиво ответил Тим, – этого многие
не любят. Люди часто боятся врачей.
– Но ведь вы сами беспокоитесь за нее, не так ли, Тим?
– Да, вы правы.
– Никто из ее семьи не мог бы приехать сюда к ней?
– Нет. Это только бы ухудшило положение.
– Почему?
– Видите ли, Молли никогда с ними не ладила, особенно с
матерью. Они… ну, они во многих отношениях очень странные люди. И по-моему,
Молли хорошо сделала, что порвала с ними.
