Слабая усмешка мелькнула на губах лейтенанта Уэстона.
– Нет, – ответил он. – Они не были женаты. У
нас на острове браки – редкое явление. Хотя детей они крестят. У него двое
детей от Виктории.
– Вы считаете, что он действовал вместе с ней?
– Может быть, и нет. Думаю, он бы побоялся влезть в
подобную историю. Да и она, по-моему, знала не так уж много.
– Но достаточно для шантажа?
– Я даже не знаю, можно ли это назвать шантажом.
Сомневаюсь, что девушка вообще понимала, что означает это слово. Плата за
молчание не рассматривалась ею как нечто подобное. Видите ли, на острове
постоянно толкутся богатые повесы, которые не желают, чтобы их нравы стали
достоянием общества. – В его голосе послышались едкие интонации.
– В этом я с вами согласен, – сказал
Дейвентри. – Какая-нибудь особа, не желающая, чтобы ее похождения получили
огласку, делает подарок своей служанке, подразумевая, что это плата за
молчание.
– Вот именно.
– Но здесь совсем другой случай, – возразил
Дейвентри. – Это было убийство.
– Я не уверен, что девушка понимала всю серьезность
положения. Она видела какое-то непонятное происшествие, очевидно связанное с
этим флакончиком с таблетками. Насколько я понял, он принадлежал мистеру
Дайсону. Пожалуй, сейчас пришло время побеседовать с ним.
Грегори, как всегда, держался по-дружески.
– Чем я могу вам помочь? – сказал он. –
Скверная получилась история. Она была симпатичной девушкой. Нам с женой она
очень нравилась. Наверно, у нее произошла ссора с каким-то мужчиной, но она
казалась такой счастливой и никогда не выказывала признаков огорчения. Я еще
вечером беседовал с ней.
– Кажется, мистер Дайсон, вы принимаете препарат,
который называется «серенит»?
– Совершенно верно. Маленькие розовые таблетки.
– Вам прописал их врач?
– Да. Если хотите, могу показать вам рецепт. У меня
повышенное давление, как, впрочем, у многих в наши дни.
– Но об этом факте мало кто знал?
– Ну, я об этом не болтал. Я всегда в хорошем
настроении и терпеть не могу людей, которые все время говорят о своих болезнях.
– Сколько таблеток вы принимали?
– По две три раза в день.
– Значит, у вас с собой большой запас?
– Да, около полудюжины пузырьков. Но они заперты в
чемодане – я держу при себе только один.
– Я слышал, что вы недавно потеряли этот пузырек?
– Совершенно верно.
– И вы спрашивали эту девушку, Викторию Джонсон, не
видела ли она его?
– Да, спрашивал.
– И что она ответила?
– Она сказала, что в последний раз видела его на полке
в нашей ванной и обещала поискать.
– А потом?
– Она вернула мне пузырек спустя некоторое время и
спросила, его ли я потерял.
– А вы?
– Я сказал, что да, и спросил, где она его нашла. Она
ответила, что он был в комнате старого майора Пэлгрейва. Я спросил, как он туда
попал.
– И что же она ответила на это?
– Она сказала, что не знает, но… – Он заколебался.
– Да, мистер Дайсон?
– Ну, у меня осталось чувство, что она знает немного
больше, чем говорит, но я не обратил на это особого внимания. В конце концов,
это было не так уж важно. Как я вам уже сказал, у меня с собой есть много
флакончиков. Я решил, что, очевидно, оставил его в ресторане или еще
где-нибудь, а старый Пэлгрейв зачем-то подобрал его. Возможно, он сунул его к
себе в карман, намереваясь вернуть мне, а потом забыл.
– И это все, что вы об этом знаете, мистер Дайсон?
– Да, все. Жаль, что я ничем не могу быть вам полезен.
А это важно?
Уэстон пожал плечами:
– Все может оказаться важным.
– Не понимаю, при чем здесь эти таблетки. Я думал, что
вы захотите узнать, где я находился, когда зарезали эту несчастную девушку.
Поэтому я написал отчет о своих передвижениях.
Уэстон задумчиво поглядел на него:
– В самом деле? Весьма разумно с вашей стороны, мистер
Дайсон.
– Мне казалось, что это избавит от лишних
хлопот, – сказал Грег и положил на стол лист бумаги.
Уэстон начал изучать отчет, а Дейвентри, подвинув ближе свой
стул, смотрел через его плечо.
– Все как будто ясно, – заявил Уэстон через
минуту-две. – Вы и ваша жена вместе переодевались к обеду в вашем бунгало
до без десяти девять. Потом вы бродили по террасе и выпивали с сеньорой де
Каспеаро. В четверть десятого к вам присоединились полковник и миссис
Хиллингдон, и вы отправились обедать. Насколько вы можете вспомнить, спать вы
пошли примерно в половине двенадцатого.
– Конечно, – сказал Грег, – я не знаю, когда
именно убили эту девушку…
В его фразе явно слышались вопросительные интонации. Однако
лейтенант Уэстон, казалось, не заметил этого.
– Насколько я понял, ее нашла миссис Кендал? Должно
быть, это было для нее большим потрясением.
– Да. Доктору Робертсону пришлось дать ей
успокоительное.
– Это случилось поздно, когда большинство людей уже
пошли спать?
– Да.
– А она уже долго была мертва? Я имею в виду, когда
миссис Кендал нашла ее?
– У нас еще нет на этот счет точных данных, –
спокойно ответил Уэстон.
– Бедная малютка Молли! Да, это, очевидно, на ней
скверно отразилось. Вообще-то вчера вечером я ее не видел. Может быть, у нее
заболела голова и она легла.
– А когда вы в последний раз видели миссис Кендал?
– О, довольно рано, перед тем как я пошел
переодеваться. Она делала приготовления к обеду, перекладывала на столах ножи.
– Понятно.
– Тогда она казалась веселой, – продолжал
Грег. – Молли – славная девушка. Мы все ее очень любим. Да, Тиму крупно повезло.
– Ну, благодарю вас, мистер Дайсон. Вы не можете больше
ничего вспомнить из того, что говорила Виктория, когда возвращала вам таблетки?
– Вроде бы нет. Она только спросила меня, эти ли
таблетки я искал, и сказала, что нашла их в комнате старика Пэлгрейва.
