Эстер Уолтерс, казавшаяся слегка испуганной, повернулась к
мисс Марпл.
– Я о ней неверно думал, – заявил мистер Рэфьел со
свойственной ему откровенностью. – Мне казалось, что от таких старух нет
никакого толку – одно вязание да сплетни. Но у этой есть глаза и уши, и она
умеет ими пользоваться.
Эстер Уолтерс посмотрела на мисс Марпл, словно извиняясь за
своего патрона, но та вовсе не казалась оскорбленной.
– Под этим подразумевается комплимент, – объяснила
Эстер.
– Я так и поняла, – сказала мисс Марпл. – И
еще я поняла, что мистер Рэфьел считает своей привилегией быть грубым, если ему
этого хочется.
– Разве я был груб? – удивился мистер
Рэфьел. – Простите, если я чем-нибудь вас обидел.
– Вы меня не обидели, – возразила мисс
Марпл. – Вам я делаю скидку.
– Ну ладно, не надо злиться. Эстер, принесите стул и
сядьте здесь. Вы можете оказаться полезной.
Эстер поднялась на террасу бунгало и принесла оттуда легкое
плетеное кресло.
– Продолжим наше совещание, – заговорил мистер Рэфьел. –
Мы говорили о покойном Пэлгрейве и его нескончаемых историях.
– Обычно я старалась по возможности прятаться от
него, – вздохнула Эстер.
– Мисс Марпл была более терпеливой, – заметил
мистер Рэфьел. – Скажите, Эстер, он рассказывал вам когда-нибудь историю
об убийстве?
– Да, – ответила Эстер. – Несколько раз.
– Постарайтесь припомнить ее поточнее.
Эстер задумалась.
– Беда в том, – виновато сказала она, – что я
не слишком внимательно его слушала. Эта история мало чем отличалась от его
рассказов о львах в Родезии, которые просто нельзя было выдержать.
– Ну, расскажите хотя бы, что вы помните.
– По-моему, это началось с какой-то газетной статьи об
убийстве. Майор Пэлгрейв заявил, что у него в этой области богатый опыт, так
как он встречался с убийцей лицом к лицу.
– Встречался?! – воскликнул мистер Рэфьел. – Он
так и сказал: «встречался»?
Эстер выглядела смущенной.
– Кажется, да, – с сомнением промолвила
она. – А может быть, он сказал: «Я могу показать вам убийцу».
– Но ведь это же вовсе не одно и то же.
– Я точно не помню. Как будто он сказал, что покажет
мне чью-то фотографию.
– Это уже что-то.
– И потом, он много говорил о Лукреции Борджа.
– На этом можно не задерживаться. О Лукреции Борджа мы
все знаем.
– Он говорил об отравителях, о том, что Лукреция была
красивой рыжеволосой женщиной, и добавил, что в мире, возможно, существует
гораздо больше отравительниц, чем мы думаем.
– Боюсь, что это весьма вероятно, – вставила мисс
Марпл.
– Майор сказал, что яд – женское оружие.
– Кажется, он отклонился от исходной темы, –
заметил мистер Рэфьел.
– Ну конечно. Он постоянно перескакивал с места на
место. Под конец я просто переставала слушать и только иногда для виду
вставляла отдельные реплики.
– Так что же было с этой фотографией?
– Не помню. Может быть, он увидел похожее лицо в
газете…
– Он не показывал вам снимок?
– Снимок? Нет. – Эстер покачала головой. – Я
уверена в этом. Он говорил, что она была очень красивой и что по ней никогда
нельзя было сказать, что она убийца.
– Она?
– В том-то и дело! – воскликнула мисс
Марпл. – Это все путает.
– Он говорил о женщине? – спросил мистер Рэфьел.
– Да.
– И на этом снимке была женщина?
– Да.
– Этого не может быть!
– Но это так, – настаивала Эстер. – Он
сказал: «Она здесь, на этом острове. Я покажу вам ее и расскажу целую историю».
Мистер Рэфьел выругался. Высказывая свои мысли о покойном
майоре Пэлгрейве, он не стеснялся в выражениях.
– Возможно, – закончил он, – в его болтовне
вообще нет ни слова правды!
– Интересно, – пробормотала мисс Марпл.
– Конечно, – продолжал мистер Рэфьел, –
старый дурак начинал с охотничьих историй. Охота на кабанов с копьем, стрельба
по тиграм и слонам, чудесные спасения от львов. Одна или две из них, может
быть, имели место. Остальные же были выдумкой или произошли с кем-то другим.
Потом он перешел к теме убийства и тоже стал рассказывать одну историю за
другой, причем так, будто они случались с ним самим. Десять против одного, что
большинство из них – мешанина из того, что он читал в газетах или же видел по
телевизору.
Мистер Рэфьел с сердитым лицом обернулся к Эстер:
– Вы же сами признаете, что слушали невнимательно.
Может быть, вы его не поняли?
– Я уверена, что он говорил о женщине, –
упорствовала Эстер. – Поэтому я и заинтересовалась, кто она.
– И кто же она, по-вашему? – спросила мисс Марпл.
Эстер покраснела и казалась смущенной.
– О, я… я бы не хотела…
Мисс Марпл не настаивала. Присутствие мистера Рэфьела,
несомненно, препятствовало выяснению этого обстоятельства. Эстер могла
поделиться своими подозрениями, только находясь наедине с другой женщиной. К
тому же, возможно, Эстер Уолтерс лгала. Естественно, мисс Марпл не высказала
это предположение вслух. Кроме того, она не очень в это верила. Во-первых,
Эстер Уолтерс не казалась ей похожей на лгунью (хотя кто знает!), а во-вторых,
мисс Марпл не могла найти причин для подобной лжи.
Мистер Рэфьел обернулся к мисс Марпл:
– Вы говорите, что он, рассказав вам об убийце,
собирался показать его фотографию?
– По-моему, да.
– По-вашему? Раньше вы вроде были в этом уверены.
– Не так легко, передавая какой-нибудь разговор, точно
придерживаться всех фраз своего собеседника, – возразила мисс
Марпл. – Вам кажется, что он сказал то, что вы считаете само собой
разумеющимся, и вы впоследствии приписываете ему эти слова. Майор Пэлгрейв
действительно поведал мне историю. Он говорил, что врач, рассказавший ему о
ней, показал снимок убийцы, но если быть честной, то я должна признаться, что
когда он предложил мне взглянуть на фотокарточку убийцы, то я, естественно,
предположила, что это та самая карточка, о которой шла речь, то есть снимок
именно того убийцы. Однако приходится допустить возможность – хотя и
слабую, – что по ассоциации мыслей он переключился с того снимка, который
ему показали в прошлом, на снимок кого-то, присутствующего здесь, кого он
считал убийцей.
