Уилл торопливо протянул руку и захлопнул дверцу, которую я приоткрыла.
— Не слишком хорошая мысль, — сердито прошептал он.
Лицо мужчины, искаженное гневом, вдруг возникло рядом с моим окошком.
— Не в ту сторону едешь, дура! — прокричал он и замолотил кулаками по стеклу. — Думаешь, заимела крутую тачку и можно людей давить?
— Давай, — бросил Уилл шоферу. — И не останавливайся ни по какой причине.
Когда мы повернули на Вестсайд-Хайвей, я посмотрела в зеркало заднего вида. Тот тип выбежал на середину проезжей части. Он все еще осыпал нас непристойностями. Досталось от него и водителям других автомобилей.
— Ты спрашивала, как Ди нас найдет, — вот тебе и ответ. — Уилл кивнул на бурые клубы, поднимающиеся из канализационного люка рядом с разбушевавшимся грубияном. Туман завертелся над ним и принял очертания монстра с огромными медвежьими лапами и горящими желтыми глазищами.
— Туман тоже видит, — произнес Уилл. — Глазами Джона Ди.
Я испуганно поежилась. Чудовище обхватило мужчину в плаще и втащило его в люк. Бедолага вскоре исчез, однако я долго слышала его вопль: «Не в ту сторону едете, идиоты!»
ПЕРЕМЕЩЕНИЕ АТОМОВ
Мы ехали на север относительно спокойно. Но когда «Роллс-ройс» миновал Западные Сороковые улицы, меня испугало крупное сумрачное облако над Гудзоном — слева от шоссе. Я обратила внимание на его плотную структуру. Оно даже слегка покачивалось на волнах прилива. Кроме того, облако по форме напоминало аэроплан — нечто вроде цилиндра длиной не меньше футбольного поля, с двумя крыльями-выступами посередине и хвостом в конце. «Странно», — удивилась я, но решила, что многие самолеты пролегают не слишком высоко над Гудзоном, стартовав в аэропорту Ла-Гуардия. Возможно, в дыме нет ничего загадочного.
— Уилл, — все же проговорила я и поддела Хьюза локтем, — что творится над рекой?
Уилл молниеносно перевел взгляд в сторону Гудзона, его зрачки расширились и почти закрыли собой серебристые радужки.
— Ди затевает массовые убийства! Туман сотворен Отчаянием и Раздором. Но если мы позвоним в службу «911» и посоветуем отменить авиарейсы, нам не поверят. Поэтому надо действовать самим…
Он велел водителю ехать быстрее, и тот изо всех сил вдавил педаль газа. «Роллс-ройс» рванул вперед и помчался по шоссе. Но вскоре скорость снизилась.
Я увидела громадный темный силуэт примерно в полумиле от нас, на дороге, освещенной луной. Повсюду, словно люминесцентные цветы, мигали тормозные огни. Потом я разобрала скрип и скрежет сталкивающихся автомобилей. Я невольно придвинулась ближе к Уиллу. Шофер резко затормозил.
— Что за… — вырвалось у Уилла.
Его взгляд проник сквозь тьму, уподобившись прожектору. Я пребывала в неведении, но Уилл велел мне молчать, когда я спросила его, что происходит.
Мы проехали еще десять ярдов, и ситуация прояснилась. Темный силуэт оказался пирамидой из поврежденных машин со смятыми передними и задними бамперами. Эпицентр катастрофы находился на встречной полосе, но и наша сторона была задета. Далеко, с севера, послышался истерический вой сирен неотложек. Пирамидальная форма поразила меня. Она демонстрировала некую склонность к порядку даже в таком жутком хаосе. Но я не могла понять, почему аварии происходили только у машин, направляющихся к югу.
— Что за чертовщина? — вымолвила я.
— Правильное слово, — произнес он и сжал мою Руку, чтобы успокоить меня. — Раздор во всей его красе. Демон установил силовое поле — невидимую преграду — на Девяносто шестой улице и набросил сверху туман. Вот в чем причина. Полагаю, демон еще не очень силен, чтобы заблокировать обе стороны шоссе. Но, вполне вероятно, у него на уме кое-что похуже — он затаился на время и ждет, когда автомобилей, едущих на север, станет больше. Но нам нельзя оставаться и выяснять это. Набери «911», пока мы будем разворачиваться.
— Что? — пробормотала я, вытаращив глаза.
Пустынные встречные полосы выглядели весьма привлекательно для разворота к югу, но путь к ним загораживала разделительная стена в четыре фута. Справа стояли облетевшие деревья, за которыми темнели расписанные граффити тумбы фонарей Риверсайд-парка. Ни одна из асфальтовых дорожек не была достаточно широка для маневров «Роллс-ройса».
Я взяла телефон и набрала «911». А водитель, похоже, задумался над возникшей проблемой. Номер оказался занят, чего в принципе быть не могло: после одиннадцатого сентября власти Нью-Йорка значительно увеличили число операторов данной службы. Я устала гадать, сколько автомобилей уже столкнулись по всему городу. Наверное, в «911» звонили десятки тысяч пострадавших. Уиллу надоела медлительность шофера. Он сдвинул в сторону панель на перегородке между передними и задними сиденьями и приказал водителю пересесть, сам же с ловкостью ягуара выскользнул в получившееся отверстие ногами вперед и оказался за рулем. Он прижал педаль газа к полу и резко повернул направо. Хьюз умело провел «Роллс-ройс» между машинами, занимавшими среднюю полосу, и выскочил на тротуар. «Роллс-ройс» лишь едва заметно тряхнуло. Затем он уверенно помчался по жухлой траве газона, огибая унылые кусты. Уилл был настолько непринужденным, будто не автомобиль вел, а бежал по парку трусцой.
Правда, мне показалось, что мы вот-вот врежемся в могучий дуб, возникший неизвестно откуда. На краткий миг мне померещилось, что дерево передвинулось и встало у нас на дороге. Его корни, как змеи, начали виться по мерзлой земле, а на суковатых ветвях сверкнули крошечные глазки, которые помогли дубу занять верное место. Я втянула голову в плечи и зажмурилась, приготовившись к сокрушительному удару. Но в ту же секунду я почувствовала, как через салон машины пронесся могучий порыв ветра. Мы закувыркались в салоне, вернее, в абсолютно непонятном пространстве. Когда я открыла глаза, то ничего не увидела. Стало намного холоднее, и меня бил озноб. Ветер стих. До меня доносился тихий писк. Мне вдруг пришла мысль о том, что я уменьшилась в размерах, стою на промерзшем атомном ядре и слышу треск вращающихся электронов. Я даже определила, где находится атом — на краю вселенной. А в следующую минуту без малейшего предупреждения я вернулась в реальность. Теперь я сидела в «Роллс-ройсе». Но мгновение назад он вращался вокруг своей оси, хотя никакого столкновения не случилось… Уилл тем временем достиг противоположной стороны Риверсайд-парка. Он небрежно выехал прямо на Западную Семьдесят шестую улицу, лихо свернул налево, на Вест-Энд-авеню, и понесся на север. От шока я лишилась дара речи. Когда мы остановились на светофоре позади длинной вереницы машин (наверняка пробка образовалась из-за драмы на хайвее), Уилл кивнул водителю, вышел из «Роллс-ройса», и каждый занял свое место.
— Что это было? — оторопело прошептала я.
— Перемещение атомов, — ответил Уилл и улыбнулся с истинным триумфом победителя. — Телепортация, — добавил он.
— А поподробнее?
— Я уже объяснял тебе, когда мы были на острове Говернорс, что не умею летать, но… — Он обнял меня левой рукой и любовно сжал мое плечо. — Телепортация лишь немного уступает полету, а в чем-то гораздо лучше его. Ты пережила нечто подобное в воде, когда вы путешествовали с Мелузиной, но перемещение атомов происходит именно в воздухе. Одна фейри наделила меня этим даром, но в процессе инициации случился небольшой сбой, и результаты получаются всегда чуть-чуть смазанные. В общем, сила воли — не хочу никого обидеть — здесь нужна немыслимая, поэтому прибегать к такому перемещению можно в самых крайних обстоятельствах. Злобное дерево, напавшее на нас по наущению Раздора — безусловно, из разряда таких опасностей. Кстати, парковый дуб является неудачным экспериментом французского ботаника Жана Робена.
[83]
Желудь его предка принесло сюда сто лет назад океанским течением. Да… экстремальное у нас было обстоятельство, особенно если учесть, что Джон Ди собирается разрушить Нью-Йорк. И, к сожалению, телепортация у меня получается не всегда. За годы у меня случались разные исходы. А иногда все происходит успешно, как сейчас, например. Фактически, мы проспали все это время. Вот и хорошо. В путешествиях на расстояния порядка триллионов миль можно здорово заскучать.
