Пуаро взглянул на нее с восхищением.
– Завидую вам, миссис Бишоп. Как, должно быть, приятно сознавать,
что не в чем себя упрекнуть перед покойной! Представляю, как терзался Родерик
Уэлман из-за того, что не зашел в тот вечер к своей тетушке. Хотя, естественно,
он не мог знать, что она внезапно умрет.
– О, тут вы ошибаетесь, мистер Пуаро, – возразила
собеседница. – Могу вам точно сказать, что мистер Родди заходил в комнату к
тетушке. Я как раз находилась на лестничной площадке. Дело в том, что я
услышала, как сестра спускалась по лестнице, и решила на всякий случай зайти к
госпоже и посмотреть, не нужно ли ей чего-нибудь. Вы ведь знаете, каковы эти
сестры: им главное посплетничать со служанками или же то и дело донимать их
своими просьбами. Не то чтобы сестра Хопкинс была хуже этой рыжей ирландки. Ну
разве что любит почесать язык – сплошное от нее беспокойство! Ну так вот, я
лишь хотела убедиться, что все в порядке, и смотрю – мистер Родди проскользнул
в спальню миссис Уэлман. Узнала она его или нет, про то мне неведомо – но, во
всяком случае, ему не в чем себя упрекнуть!
– Это хорошо, – сказал Пуаро, – а то ведь, кажется, он
человек чересчур впечатлительный.
– Да нет, просто он немного чудаковатый. Всегда был таким.
– Миссис Бишоп, вы, как я понял, женщина весьма
проницательная, – сказал Пуаро. – Я очень высоко ценю ваше мнение. Как вы
думаете, что все-таки послужило причиной смерти Мэри Джерард?
– Думаю, как раз это совершенно ясно! – хмыкнула миссис
Бишоп. – Недоброкачественный паштет, купленный у Эббота. Эти банки пылятся у
него на полках месяцами! Моя двоюродная сестра однажды чуть не умерла, отведав
консервированных крабов.
– А что вы скажете по поводу морфина, обнаруженного в ее
теле?
– Относительно морфина мне ничего не известно, – важно
объявила мисс Бишоп. – Зато я знаю, какие бывают врачи: только попроси их
что-нибудь найти – и они уж непременно это отыщут. Мало им, видите ли,
испорченного рыбного паштета!
– А вы не думаете, что она могла покончить с собой? –
спросил Пуаро.
– Мэри? – снова хмыкнула миссис Бишоп. – Ни в коем случае. Она
ведь задумала женить на себе мистера Родди! Чтоб она совершила самоубийство?
Никогда!
Глава 5
Поскольку было воскресенье, Эркюль Пуаро нашел Тэда Бигланда
на ферме отца.
Вызвать Тэда Бигланда на откровенный разговор не составило
труда. Он, видимо, даже обрадовался возможности излить душу.
– Так вы пытаетесь найти того, кто отравил Мэри? – задумчиво
проговорил он. – Это тайна, покрытая мраком, точно.
– А вы, значит, не верите, что ее убила мисс Карлайл?
Тэд Бигланд нахмурился и стал похож на озадаченного ребенка.
– Мисс Элинор – леди, – медленно проговорил он. – Она такая…
ну, просто невозможно представить, чтобы она могла кому-либо причинить
страдание. Вы понимаете, что я хочу сказать. Да и мыслимое ли это дело, сэр,
чтобы такая милая молодая леди сотворила что-нибудь подобное?
– Нет, конечно… – кивнул, соглашаясь, Эркюль Пуаро. – Но
когда речь идет о ревности…
Он замолчал, вглядываясь в пригожее лицо молодого белокурого
гиганта.
– О ревности? – удивился Тэд Бигланд. – Я знаю, что такое
случается, но ведь это обычно бывает с парнями, когда какой-нибудь из них
напьется и уже не помнит себя от бешенства. Но леди Элинор… такая милая, такая
спокойная… чтобы она…
– Но Мэри Джерард мертва… – прервал его Пуаро. – И умерла
она не своей смертью. Нет ли у вас каких-нибудь предположений… или фактов,
которые помогли бы мне отыскать убийцу?
Парень лишь покачал головой.
– Здесь что-то не так. Это невозможно, понимаете… Просто
невозможно, чтобы кто-нибудь посмел убить Мэри. Она была… она была как цветок.
И внезапно на какой-то миг, как при яркой вспышке молнии,
Эркюль Пуаро по-новому увидел покойную девушку. «Она была как цветок…» В этих
неловких, с трудом найденных словах Мэри Джерард снова была живой и цветущей.
И внезапно он тоже ощутил горькое чувство утраты, гибели
чего-то бесконечно милого и нежного.
В его голове одна за другой проносились фразы, сказанные о
девушке разными людьми. Питером Лордом: «Она была милое дитя». Сестрой Хопкинс:
«Она могла бы сниматься в кино». Миссис Бишоп: «Тошно было видеть это ее
жеманство». И теперь вот эти последние слова, перекрывавшие все остальные,
произнесенные с тихим изумлением: «Она была как цветок».
– Но тогда… – Эркюль Пуаро умолк и широко развел руки –
абсолютно неанглийским жестом…
Тэд Бигланд кивнул. В его глазах застыло немое страдание –
взгляд раненого животного…
– Я понимаю, сэр. Я знаю, что вы правы. Она умерла не своей
смертью. Но я подумал…
Он не стал продолжать.
– Что? – спросил Пуаро.
– Я подумал… а что, если это все же был несчастный случай?
– Несчастный случай? И что же это за несчастный случай
такой?
– Понимаю, сэр. Понимаю, что это звучит бессмысленно. Но я
вот все думаю и думаю, и мне кажется, что это какая-то случайность. Что-то, что
не должно было произойти или произошло по ошибке. Ну, в общем, несчастный
случай.
Он умоляюще посмотрел на Пуаро, смущенный тем, что не
способен ясно выразить свою мысль.
Некоторое время Пуаро обдумывал услышанное. Потом он
проговорил:
– Так вот, значит, что вы чувствуете. Это интересно.
– Я понимаю, что вам нужно что-то определенное, – виновато
проговорил Тэд Бигланд. – Но я не могу сказать «как» и «почему». Я просто
чувствую.
– Чувство иногда самый лучший подсказчик… – заметил Пуаро. –
Надеюсь, вы меня простите, если я затрону больную тему, но я хотел бы знать: вы
очень любили Мэри Джерард?
На смуглом лице молодого человека проступил густой румянец.
– Да об этом знает вся округа, – признался Тэд.
– Вы собирались жениться на ней?
– Да.
– Но она… не хотела?
Тэд помрачнел. С трудом сдерживая гнев, он ответил:
– Люди не должны вмешиваться в жизнь других, даже из добрых
побуждений. Все эти школы и поездки за границу! Они изменили Мэри. Я не хочу
сказать, что это ее испортило или что она стала задаваться, – ничего подобного.
Но это все… ну, сбило ее с толку. Она перестала понимать, где ее место. Она
была… ну, грубо говоря, слишком хороша для меня. Но, однако, еще недостаточно
хороша для настоящего джентльмена вроде мистера Уэлмана.
