…До того как автобус распахнул двери на конечной остановке, инспектор успел несколько раз прокрутить в голове сцену прощания. Что хотела сказать ему девчонка, о чем предупредить? И что в ее понимании означает опасность? И что означает – «быть дурачком»? Измениться настолько, что потерять собственное «я», как случилось с Альваро?
Субисаррета не знает, что случилось с Альваро. Возможно, блокнот, найденный в старом полуразрушенном отеле, ему поможет. Но блокнот до сих пор лежит в багажнике: все потому, что Икер решил ознакомиться с ним в спокойной обстановке, дома или в управлении, – потратить максимальное количество времени на его изучение, чтобы ни одна, даже самая маленькая деталь не ускользнула.
Больше всего инспектор боялся, что людей у подножия статуи окажется немного. И он не сможет затеряться в толпе, чем привлечет ненужное внимание такого тертого калача, как Улисс. Но опасения не оправдались, одна туристическая группа сменяла другую, не обошлось и без вездесущих, постоянно щелкающих фотоаппаратами китайцев. Мысленно вознеся хвалу Доностии и ее достопримечательностям, Субисаррета побродил по площадке, без сожаления расстался с одним евро, чтобы заглянуть в синий перископ, тотчас же приблизивший часть бухты Ла-Конча. Будь прибор посильнее, он, наверняка, увидел бы и яхту «Candela Azul», но пока приходится довольствоваться общим видом пирса, панорамой набережной и прилепившимися друг к другу домами, где уже зажглись первые огни.
Когда огней стало вполовину больше, в поле зрения Субисарреты появились Микель и его спутница – довольно привлекательная девушка лет двадцати. Они были не единственной влюбленной парой, толкущейся в непосредственной близости от Христа, но, наверняка, самой колоритной, – и все благодаря клоунским трусам Микеля. Микель что-то шептал на ухо девушке, нежно обнимал ее за плечи; в общем, делал все то, что и положено делать влюбленному. И даже решился на небольшую импровизацию – акробатический этюд у перископа, десять минут назад сожравшего Субисарретов еврик. Вскочив на балюстраду, Микель встал на голову и поболтал в воздухе ногами, чем сорвал аплодисменты не только девушки, но и нескольких, особенно впечатлительных китайцев.
Аплодисменты раздались и в непосредственной близости от Субисарреты:
– Он совсем, как ты, Каспер! Сорок пять лет назад.
Голос, произнесший это, показался инспектору знакомым, как и имя, он слышал его совсем недавно. Обернувшись, Субисаррета увидел чудаковатых стариков из «Пунта Монпас», и тут же вспомнил имя женщины – Грета.
Каспер и Грета.
Смешно препиравшиеся из-за старого молочника и выразившие желание приютить кошку в своем домике с садом в Тронхейме.
Каспер, Грета и антикварная трость с головой древнеегипетского бога Анубиса. Каспер и сейчас опирался на нее. Не было ничего удивительного в том, что Каспер и Грета оказались здесь, в одном из самых открыточных мест Сан-Себастьяна, другое дело, что подъем в гору для пожилых людей – серьезное испытание. Но, как бы то ни было, справились норвежцы блестяще и выглядели свежими и вполне довольными жизнью. Доволен был и Субисаррета, его явному одиночеству пришел конец. Теперь можно на время примкнуть к старикам, группа из трех человек, двое из которых – безобидные пенсионеры, вряд ли привлечет чье-то пристальное внимание.
– Здравствуйте, – инспектор слегка склонил голову в знак приветствия. – Неожиданная встреча. Узнаете меня?
Первой откликнулась Грета:
– О, милый юноша из гостиницы! Ты помнишь его, Каспер?
– Угу, – пробормотал старик, пристально вглядываясь в лицо инспектора.
– Говорят, лучшего вида на Сан-Себастьян не существует, – светски продолжил Икер.
– Вид просто прекрасный, прекрасный! – с энтузиазмом поддержала его Грета. – А Каспер еще не хотел подниматься сюда. Мне пришлось выдержать целое сражение. А теперь скажи, кто был прав, Каспер?
Вместо ответа Каспер вздохнул и отошел к балюстраде.
– Прекрасный вид и прекрасный вечер, молодой человек! Э-э…
– Икер, – напомнил Субисаррета.
– А ведь день начался неважно, с дурного предзнаменования.
– Неужели?
– Следы на полу в гостинице, – Грета понизила голос до трагического шепота.
– Что за следы?
– Кошачьи. Когда мы вышли из номера, позавтракать в соседнем кафе, то заметили следы. Мы с Каспером, а не я одна, это важно. Ты ведь тоже видел их, милый?
– Угу, – снова подал голос старик.
– И что же необычного было в следах?
– Я волнуюсь о судьбе той очаровательной кошки.
– С ней должно быть все в порядке, – перебил Грету инспектор. – Я неплохо знаю ее хозяев, это очень приличные люди.
– В обществе приличных людей кошке ничего не грозит, – парировала Грета. – Никто ее не обидит, никто не поранит. Возможно, ей нанесли увечье…
– С чего вы взяли?
– Следы! Мы с Каспером видели маленькие следы от выпачканных в крови кошачьих лапок. Это было ужасно.
– Зрелище не из приятных, да, – подтвердил вернувшийся в компанию Каспер.
– Они шли от того номера, где мы в первый раз ее увидели. К лестнице. У меня тотчас же подскочило давление, так что пришлось вернуться в номер. А Каспера я отправила на ресепшен, чтобы администрация разобралась с тем, что у них творится. Кровавые следы, пусть и кошачьи, – вещь ужасная, согласитесь.
– Да уж, ничего хорошего, – подтвердил Икер.
– И что вы думаете? Нас посчитали старыми дураками!
– Почему?
– Потому что, когда администратор и одна из горничных поднялись на этаж, – никаких следов не оказалось, так-то!
– Кто-то успел их подтереть?
– В том-то все и дело! Дверь номера я оставила открытой, а сама села в кресло, чтобы прийти в себя и немного успокоиться. Мне был виден коридор, и первые люди, которые там появились, и оказались администратор с горничной. И Каспер. Так вот, те двое все внимательно осмотрели – и не нашли никаких следов!
– Куда же они подевались?
– Не знаю. Исчезли. Как и не было!
– Может, их и вправду не было?
Лучше бы Субисаррета не произносил этого: старуха по-детски надула губы и ухватилась за локоть мужа:
– Тоже считаете нас старыми дураками? Маразматиками, которым мерещится всякая чушь?
– Вы неправильно поняли…
– Я все поняла прекрасно! Но если бы речь шла только обо мне. Или о Каспере. Тогда еще можно было бы приписать все разыгравшейся фантазии кого-то из нас. Но мы оба – оба! – видели эти проклятые следы.
– А саму кошку?
– Саму кошку – нет.
Если мои кошки не захотят, чтобы их видели – их и не увидят, так сказала Лали.
– А… следы были свежими?
