— Он, конечно, знает, — сказала мне сиделка Кравен, — что
его жена просто притворяется.
— А может, у неё действительно что-то не в порядке?
— Что с ней может быть? Температура у неё нормальная, пульс
просто великолепный. Это обыкновенное притворство, вот и всё.
Кравен была взбешена и говорила более дерзко, чем обычно.
— Ей нравится вмешиваться в жизнь других, постоянно
беспокоить их. Ей бы хотелось, чтобы все весь день бегали только вокруг неё?
чтобы даже сэр Уильям чувствовал себя виноватым, поскольку, видите ли, —
«переутомил её вчера». Вот что это за человек.
Сиделка Кравен считала, что её пациентка просто невыносима.
Я понял, что миссис Фрэнклин чрезвычайно грубо ведёт себя с ней, что она из
того разряда женщин, кого сиделки и слуги инстинктивно не любят — не из-за
хлопот, которые они доставляют, а за их манеру поведения и отношение к людям.
Поэтому, как я уже отмечал, никто из нас не отнесся серьезно к её жалобам на
недомогание.
Единственным исключением был Бойд Каррингтон, который ходил
с видом маленького мальчика, только что наказанного.
Сколько раз впоследствии я вспоминал события того дня,
пытаясь припомнить что-нибудь необычное, какие-то мелкие детали, особенности
поведения, которые выходили бы из привычных рамок.
Разрешите мне ещё раз восстановить события того дня.
Бойд Каррингтон, как я уже отмечал, чувствовал себя неловко.
Он считал, что накануне был слишком деятелен и эгоистичен, не беспокоился о
слабом здоровье миссис Фрэнклин. Несколько раз он осведомлялся о состоянии её
здоровья, а сиделка Кравен, будучи не в лучшем настроении, отвечала ему ехидно
и зло. Он даже побывал в деревне и купил там коробку шоколадных конфет, но её
отослали обратно. «Миссис Фрэнклин терпеть не может шоколад», — передали ему.
В расстроенных чувствах он принёс коробку в курительную
комнату. Мы с Нортоном помогли ему опустошить её.
Нортона в то утро, как мне сейчас кажется, мучила какая-то
мысль. Он был необычайно рассеян, временами морщил лоб, как будто пытался
что-то вспомнить, и машинально ел конфету за конфетой.
Погода резко испортилась. С десяти часов утра дождь лил как
из ведра.
Обычно в дождливый день у всех мрачное, подавленное
настроение, чего нельзя было сказать о нас. Мы, напротив, почувствовали
какое-то облегчение.
В полдень Кёртисс отнес Пуаро вниз, в гостиную. Элизабет
Коул была очень мила, сыграла ему на рояле Баха и Моцарта — любимых
композиторов моего друга.
Примерно без четверти час из сада показались Фрэнклин и
Джудит. Она была бледной, молчаливой, какой-то натянутой. Погруженная в себя,
она окинула нас рассеянным взглядом и вышла. Фрэнклин же присоединился к нашей
компании. Он выглядел как человек, едва сдерживающийся.
Помню, я что-то сказал относительно того, какое облегчение
чувствуешь в дождливую погоду. Фрэнклин на это ответил:
— Да. Бывают времена… когда что-то должно произойти…
Я почувствовал, что он говорит отнюдь не о погоде. Он
неловко задел стол и рассыпал шоколадные конфеты. Со своим обычным
отсутствующим видом, он извинился, обращаясь при этом скорее не к нам, а к
коробке конфет.
Затем Фрэнклин наклонился и собрал рассыпавшиеся конфеты.
Нортон заметил, что у него наверняка было чересчур насыщенное утро.
— Нет, нет, что вы! — по-мальчишески, очень живо улыбнулся
Фрэнклин. — Я, наконец, понял, что шёл по не правильному пути, а результатов
можно достичь гораздо проще. Пожалуй, мне нужно сделать небольшой срез.
Он стоял, покачиваясь с пятки на носок. Взгляд у него был
отсутствующий, но решительный.
— Да, небольшой срез. Пожалуй, это лучший способ.
3
К середине дня погода неожиданно улучшилась. Показалось
солнце, подул прохладный, свежий ветерок. Миссис Латрелл снесли вниз и усадили
на террасе. Она была доброжелательна, менее болтлива, чем обычно, в голосе не
чувствовалось никакой язвительности. Нежно, как-то любя, она подшучивала над
своим мужем. Полковник, сияя, не сводил с неё глаз. Было очень приятно видеть
их в таком хорошем настроении.
Пуаро также позволил снести себя вниз, и он тоже был в
хорошем настроении. Мне кажется, он был рад видеть улыбающихся супругов.
Полковник даже помолодел. Исчезла его нерешительность, он уже не дёргал себя за
усы, и даже сказал, что неплохо бы вечером сыграть в бридж.
— Дейзи скучает без бриджа.
— Да, это так, — согласилась миссис Латрелл. Нортон заметил,
что это может утомить её.
— Мы сыграем только один роббер, — сказала миссис Латрелл и
добавила, прищурив глаза:
— Я буду вести себя хорошо и не буду набрасываться на
бедного Джорджа.
— Дорогая, я и так знаю, что я потрясающий игрок!
— Ну и что из этого? — спросила миссис Латрелл. — Дразнить и
задевать тебя доставляет мне удовольствие.
Все рассмеялись, а миссис Латрелл продолжала:
— Я знаю все свои недостатки, но я не собираюсь отказываться
от них ни за что на свете. Джорджу приходится мириться с этим.
Полковник Латрелл смотрел на неё с довольно бессмысленным
выражением лица.
Я думаю, то обстоятельство, что Латреллы в тот день были в
хорошем настроении, прекрасно понимали друг друга, в конечном итоге привело к
дискуссии о браке и разводах.
Становятся ли мужчины и женщины действительно счастливее от
свободы, получаемой в результате развода, и не лучше ли переждать какой-то
период раздражения, отчуждения или же тревог, вызванных вмешательством третьего
лица, чтобы возобновилась былая любовь и дружба.
Интересно отметить, что точки зрения людей отличаются в
зависимости от их жизненного опыта.
Моя собственная семейная жизнь была невероятно удачной и
счастливой. Я человек старого воспитания, но, всё, равно, был за развод —
разорвать и начать всё заново. Бойд Каррингтон, который был несчастен в
семейной жизни, напротив, высказывался за неразрывный брак. «Семья, — заявил
он, — основа государства».
Нортон, старый холостяк, встал на мою сторону. Фрэнклин —
типичный современный ученый, как ни странно, резко высказался против развода,
так как это противоречит его идеалам. По его мнению, каждый должен иметь
определённые обязанности и неукоснительно их выполнять. «Брачный контракт, —
сказал он, — есть контракт, который каждый подписывает по собственной воле и
обязан соблюдать его». Всё остальное: свободную любовь, адюльтер, он назвал
чепухой.
