– Отвратительно, – произносит наконец Уилл.
– Омерзительно, – поддерживает его мама.
– Жуть! – восклицаю я.
Мальчики, точнее легкие, дают друг другу пять. Мы быстро фотографируемся, я сажаю парочку раковых легких в джип и везу их в школу.
* * *
Прошла только половина второго урока, когда мой телефон неожиданно завибрировал. Я смотрю на высветившийся на экране номер – это Уилл. Но он же никогда мне не звонит! Наверное, хочет еще раз извиниться, думаю я и убираю телефон в карман. Он вибрирует снова. Обернувшись, я вопросительно смотрю на Эдди.
– Мне Уилл названивает, подойти, как думаешь? – спрашиваю я у нее, сама не понимая зачем. Видимо, надеюсь получить мудрый совет.
– Не знаю.
Да, надежда умирает последней… Вызов повторяется, я нажимаю «Принять звонок» и тихо шепчу:
– Алло!
– Лейкен, это я! Слушай, надо поехать к мальчикам в школу! У них там что-то случилось, а до твоей мамы не дозвониться. Я в Детройте и никак не могу вырваться.
– Что случилось? С кем? – шепотом спрашиваю я.
– С обоими, кажется. Они в порядке, просто надо, чтобы их кто-нибудь забрал, так что поезжай скорее и перезвони мне!
Я отпрашиваюсь с урока, Эдди выходит следом за мной.
– Что случилось? – спрашивает она, стараясь не отставать.
– Не знаю. Что-то с Келом и Колдером.
– Я с тобой! – заявляет она.
* * *
Мы подъезжаем к школе, и я со всех ног бросаюсь ко входу. Задыхаясь и практически на грани истерики, я все-таки нахожу кабинет директора. Кел и Колдер сидят в коридоре. Я подбегаю к ним и крепко обнимаю:
– Все хорошо? Что случилось?
Они пожимают плечами.
– Без понятия. Нам просто велели сидеть здесь, пока нас не заберут родители, – сообщает Кел.
– Мисс Коэн? – раздается голос у меня за спиной.
Я оборачиваюсь: передо мной стоит высокая, стройная рыжеволосая дама. На ней черная юбка-карандаш до колена и белая рубашка. Женщина больше похожа на библиотекаря, чем на директора. Она жестом предлагает нам с Эдди зайти в кабинет, садится за стол и кивает на свободные стулья напротив. Мы послушно садимся.
– Меня зовут миссис Брилл, я директор начальной школы Чепмена. Директор Брилл, – бесстрастно произносит она ледяным голосом.
Ее манера говорить и высокомерная поза раздражают меня. Она мне не нравится.
– Родители Колдера к нам присоединятся? – спрашивает она.
– Родители Колдера умерли, – отвечаю я.
Она на мгновение теряется, но тут же берет себя в руки и еще больше (если такое, конечно, возможно) выпрямляет спину.
– Ах да, вы правы. Прошу прощения. Он ведь с братом живет, если я не ошибаюсь?
– Да, – киваю я. – Но его брат в Детройте, на работе. Приехать не сможет. Я сестра Кела. Что произошло?
– А сами разве не видите? – Она с усмешкой показывает на мальчиков, сидящих за стеклянной стеной кабинета и весело играющих в «камни—ножницы—бумага».
Я прекрасно знаю, что она имеет в виду их костюмы, но, поскольку директор Брилл не вызывает у меня ни малейшего уважения, изображаю полнейшее непонимание и удивленно спрашиваю:
– У вас в школе запрещено играть в «камни—ножницы—бумага»?
Эдди буквально давится от смеха.
– Мисс Коэн! Они же нарядились раковыми легкими! – возмущенно восклицает директор Брилл.
– А мы думали, что это гнилые фасолины! – со смехом отвечает Эдди.
– Не вижу ничего смешного! Они привлекают к себе внимание! Это крайне некорректные и пошлые костюмы! К тому же просто отвратительные! Уж не знаю, кому пришла в голову такая идея, но вам придется забрать их домой и переодеть!
Я внимательно смотрю в глаза директору Брилл, наклоняюсь вперед и опираюсь руками о ее стол.
– Миссис Брилл, – спокойно говорю я, – эти костюмы собственноручно сшила моя мать, ее диагноз: четвертая стадия мелкоклеточного рака легких. Моя мать, которая уже никогда больше не увидит, как ее малыш наряжается на Хеллоуин. Моя мать, у которой, скорее всего, в этом году все будет последним. Последнее Рождество. Последний день рождения. Последняя Пасха. И если на то будет воля Божья, последний День матери. Ее девятилетний сын спросил у нее, можно ли ему нарядиться ее раком на Хеллоуин, и у нее не было выбора: она просто сшила ему самый лучший в мире костюм пораженных раковой опухолью легких. Поэтому, если вам это кажется некорректным, предлагаю вам самой отвезти мальчиков к нам домой и лично сообщить ей свое мнение. Запишите, пожалуйста, адрес.
Директор Брилл лишь открывает рот, качает головой и молча ерзает на стуле. Я встаю и вместе с Эдди иду к двери, но в последний момент останавливаюсь и оборачиваюсь:
– И еще. У вас тут, говорят, будет конкурс на лучший костюм? Надеюсь, жюри будет беспристрастным и объективным!
Мы выходим в коридор, и Эдди начинает хохотать на всю школу.
– Ну что? – спрашивает Кел.
– Ничего, – отвечаю я. – Возвращайтесь на урок. Она просто хотела узнать, где мы купили материал для ваших костюмов, – хочет нарядиться геморроем на следующий год!
Мальчики возвращаются в класс, а мы с Эдди, едва сдерживая смех, выходим из школы. Но как только дверь за нами захлопывается, начинаем хохотать так, что аж слезы по щекам текут.
Вернувшись в машину, я обнаруживаю на телефоне шесть пропущенных звонков от мамы и два от Уилла, перезваниваю им и, не вдаваясь в подробности, заверяю, что все улажено.
Когда я заезжаю за мальчиками, они с сияющими лицами наперегонки несутся к машине.
– Мы выиграли! – кричит Колдер, забираясь на заднее сиденье. – Оба! По пятьдесят долларов каждому!
Глава 20
Well I’ve been locking myself up in my house for some time now
Reading and writing and reading and thinking
and searching for reasons and missing the seasons
The Autumn, the Spring, the Summer, the snow
The record will stop and the record will go
Latches latched the windows down,
the dog coming in and the dog going out
Up with caffeine and down with the shot
Constantly worried about what I’ve got
Distracted by work but I can’t make it stop
and my confidence on and my confidence off
And I sink to the bottom I rise to the top
and I think to myself that I do this a lot
World outside just goes it goes it goes it goes it goes it goes…
