Я понимаю, о каком разговоре идет речь. Тогда я не расслышала их слов.
– Он открыл дверь, и я заявила, что пришла забрать тебя, что нам нужно поговорить. Он посмотрел на меня с такой болью… а потом сказал: «Пусть она останется, Джулия. Сейчас ей нужен я». Лейк, ты разбила мне сердце! Я пришла в ужас от того, что он нужен тебе больше, чем я. Как только он произнес эти слова, я поняла, что ты выросла… что твоя жизнь больше не принадлежит мне. Уилл все понял. Он увидел, что его слова ранили меня. Я развернулась и пошла домой, но он догнал меня во дворе и обнял. Сказал, что не станет забирать тебя у меня. Сказал, что отпустит тебя… чтобы ты могла быть со мной в то недолгое время, что мне осталось. – Она кладет завернутый подарок на кровать и снова берет меня за руки. – Лейк, он не забыл тебя! Дело не в том, что новая работа для него важнее, чем ты, просто он хочет, чтобы ты оставалась рядом со мной.
Я глубоко вздыхаю и пытаюсь осознать все, что рассказала мне мама. Неужели она права? Неужели он любит меня настолько, что готов отпустить?
– А вдруг ты ошибаешься? – тихо спрашиваю я.
– А вдруг нет, Лейк? Всегда задавай вопросы! А вдруг он хочет выбрать тебя? Если ты не скажешь ему о своих чувствах, то никогда не узнаешь ответ! Ты же полностью вычеркнула его из своей жизни, не даешь ему даже шанса вернуть тебя!
Она права. Не даю… С того вечера я совсем отгородилась от него.
– Сейчас полвосьмого, Лейк. Ты знаешь, где он. Пойди и поговори с ним, расскажи, что ты чувствуешь!
Я не двигаюсь с места. Ноги дрожат, словно превратились в желе.
– Ну иди уже! – смеется мама.
Вскочив с кровати, я бегу к себе в комнату. Дрожащими руками, едва соображая, что делаю, меняю домашние брюки на уличные и надеваю фиолетовую рубашку, в которой была на нашем первом и единственном свидании. Потом иду в ванную и критически изучаю свое отражение.
Чего-то не хватает! Я снова бросаюсь в комнату, залезаю под подушку, достаю оттуда фиолетовую заколку, открываю ее и убираю мамины волосинки в шкатулку с украшениями. Потом возвращаюсь в ванную, зачесываю волосы набок и закрепляю их заколкой.
Глава 21
Don’t say it’s over
Cause that’s the worst news I
could hear I swear that I will
Do my best to be here
just the way you like it
Even though it’s hard to hide
Push my feelings all aside
I will rearrange my plans and
change for you.
«The Avett Brothers». If it’s the Beaches
[29]
Я вхожу в клуб, озираясь по сторонам в поисках Уилла. Он наверняка где-то здесь! Быстро, чтобы, не дай бог, не передумать, я напускаю на себя уверенный вид, иду к сцене и поднимаюсь на нее как раз в тот момент, когда ведущий объявляет, сколько баллов получил предыдущий выступающий. С пониманием взглянув на меня, он уступает мне место у микрофона. Здесь такое яркое освещение, что лиц людей в зале не разглядеть. Уилла я не вижу.
– Я бы хотела прочитать свое стихотворение, – внешне спокойно говорю я, хотя на самом деле сердце, того и гляди, выпрыгнет из груди. – Я знаю, что нарушаю протокол, но у меня экстренный случай.
Зрители в зале смеются. Смеются так громко, что я замираю, осознав, чтоґ собираюсь сделать. Но уже поздно: все пути к отступлению отрезаны, придется отвечать за свои слова. В отчаянии я смотрю на ведущего, но тот лишь толкает меня в бок и дает знак начинать.
Я вставляю микрофон в стойку, опускаю ее под свой рост, закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
– Три бакса! – доносится из зала.
Открыв глаза, я вспоминаю, что не оплатила выступление! Лихорадочно пошарив по карманам, достаю пятидолларовую купюру, отдаю ее ведущему, возвращаюсь к микрофону и закрываю глаза.
– Мое стихотворение называется… – еще раз начинаю я, и тут кто-то трогает меня за плечо.
Я открываю глаза: ведущий протягивает мне два доллара:
– Ваша сдача.
Я забираю деньги, кладу их в карман, но он продолжает стоять у меня над душой! Тогда я оборачиваюсь и бросаю сквозь зубы:
– Свободен!
Он недоуменно моргает и быстро уходит со сцены.
Я в третий раз поворачиваюсь к микрофону и дрожащим голосом произношу:
– Мое стихотворение называется «Обучение».
Только бы ничего не перепутать! Я переписала несколько строчек уже по дороге в клуб… Все, последний глубокий вдох – и я начинаю.
За этот год я многому научилась.
У всех.
У моего младшего брата…
у «Братьев Эйвитт»…
у моей матери, у лучшей подруги, у учителя, у отца
и еще
у
одного
парня.
У парня, в которого я серьезно, по уши, безумно, невероятно и несомненно влюблена.
За этот год я многому научилась
у девятилетнего мальчика.
Он показал мне, что можно жить
немного наоборот.
Что можно смеяться
над тем, над чем, по мнению многих,
смеяться нельзя.
За этот год я многому научилась
у одной группы!
Они научили меня, как снова почувствовать то, что ты чувствуешь.
Научили, как решить, чем стать,
а потом просто взять и стать этим.
За этот год я многому научилась
у больной раком женщины.
Она столь многому меня научила. И до сих пор учит.
Научила всегда задавать вопросы
и никогда не жалеть о сделанном.
Научила расширять границы,
потому что именно для этого они и созданы.
Посоветовала найти баланс между головой и сердцем,
