Ну, а что дальше? Таппенс не терпела бездействия. Помочь
Томми в его нелегком положении она не могла и чувствовала себя совершенно
неприкаянной. Подумав, она вернулась в вестибюль «Саут-Одли». Там мальчишка
лифтер чистил латунные завитушки и, почти не фальшивя, с энтузиазмом
насвистывал последнюю модную песенку.
Он оглянулся на Таппенс. Она все еще сохраняла мальчишечьи
повадки, которыми отличалась в детстве, и умела отлично ладить с подростками.
Между ними мгновенно возникла взаимная симпатия. Ей пришло в голову, что совсем
неплохо обзавестись союзником во вражеском лагере.
– Ну что, Уильям? – начала она бодрым тоном больничной
санитарки. – Все блестит?
Мальчишка ухмыльнулся в ответ.
– Альберт, мисс, – поправил он.
– Альберт так Альберт, – сказала Таппенс и стала с
загадочным видом озираться по сторонам, так усердно, что Альберт просто не мог
этого не заметить. Потом наклонилась к нему и перешла на шепот: – Мне надо с
тобой поговорить, Альберт!
Альберт тут же забыл про свои завитушки, рот у него слегка
приоткрылся.
– Вот, смотри! Знаешь, что это такое?
Эффектным жестом Таппенс отогнула лацкан жакета и показала
ему эмалевый значок. Она рассчитывала, что Альберт видит его впервые (иначе из
ее затеи ничего бы не вышло), поскольку значок был заказан архидьяконом в
первые дни войны для добровольцев его прихода. Наличие значка на жакете Таппенс
объяснялось просто: два дня назад с его помощью она прикрепила бутоньерку к
лацкану костюма. Глаз у нее был зоркий, и она успела заметить уголок
потрепанного детективного романа, торчащий у мальчишки из кармана. Заметила она
и то, как широко открылись его глаза, значит, она избрала верную тактику, и
рыбка вот-вот попадется на крючок.
– Американская сыскная полиция! – прошипела Таппенс.
И Альберт клюнул.
– Черт! – прошептал он в упоении.
Таппенс кивнула ему с многозначительным видом и доверительно
поинтересовалась:
– Знаешь, кого я пасу?
Альберт еще больше вытаращил глаза и восхищенно произнес:
– Кого-то из жильцов?
Таппенс кивнула и ткнула пальцем вверх.
– Квартира двадцать. Называет себя Вандемейер. Вандемейер!
Ха-ха-ха!
– Аферистка? – осведомился Альберт, засовывая руку в карман.
– Аферистка? Еще какая! Рита-Рысь. Ее так в Штатах называют.
– Рита-Рысь, – повторил Альберт, тая от блаженства. – Прям
как в кино.
Он не ошибся. Таппенс была большой поклонницей
киноискусства.
– Энни всегда говорила, что она из таких, – продолжал
мальчик.
– А Энни – это кто? – небрежно спросила Таппенс.
– Да горничная. Она сегодня уволилась. А сколько раз,
бывало, мне твердила: «Помяни мое слово, Альберт, за ней, того и гляди, явится
полиция». Так прямо и говорила. А красотка она что надо!
– Да, красивая дамочка, – легко согласилась Таппенс. – Для
ее ремесла это полезно, можешь не сомневаться. Да, кстати, изумруды она носит?
– Изумруды? Зеленые такие камешки?
Таппенс кивнула.
– Из-за них мы ее и разыскиваем. Старика Рисдейла знаешь?
Альберт мотнул головой.
– Питера Б. Рисдейла, нефтяного короля!
– Вроде слыхал.
– Это его стекляшечки. Самая лучшая коллекция изумрудов в
мире. Стоит миллион долларов.
– Ух ты! – восхищенно охнул Альберт. – Ну, прям кино.
Таппенс улыбнулась, довольная произведенным эффектом.
– Только прямых доказательств мы еще не раздобыли. Но она у
нас на крючке. И, – она выразительно подмигнула, – уж теперь ей от нас не
улизнуть.
Альберт в ответ восторженно пискнул, не в силах ничего
сказать.
– Только, приятель, никому ни слова! – предупредила Таппенс,
оставив шутливый тон. – Может, я зря тебе доверилась, да только мы, в Штатах, с
ходу понимаем, на кого можно положиться – на таких вот ловких надежных парней.
– Да я никому ни словечка, – поспешно заверил ее Альберт. –
А помощь вам не требуется? Ну, там следить или еще что?
Таппенс притворилась, что обдумывает его предложение, потом
покачала головой.
– Пока нет, но буду иметь тебя в виду, приятель. А что это
ты говорил про горничную, которая увольняется?
– Энни? У них настоящий скандал вышел. Как Энни говорит:
«Прислуга теперь в цене, так что извольте уважать». А если она язык держать не
умеет, так пусть-ка попробует найти себе новую дурочку!
– Не найдет? – задумчиво повторила Таппенс. – Ну, не знаю…
Ее осенила блестящая мысль, и после минутного раздумья она
хлопнула Альберта по плечу.
– Знаешь, приятель, мне пришла одна мыслишка. Почему бы тебе
не сказать им, будто у тебя имеется двоюродная сестра… или не у тебя, а у
твоего приятеля… сестра, которая ищет место. Усек?
– Угу, – мгновенно среагировал Альберт. – Положитесь на
меня, мисс, я это в два счета устрою.
– Молодец! – одобрительно сказала Таппенс. – И добавь, что к
работе она может приступить сразу же. Если все будет о'кей, дашь мне знать, и
завтра к одиннадцати я явлюсь сюда.
– А где мне вас найти, если дело выгорит?
– В «Ритце», – лаконично ответила Таппенс. – Фамилия Каули.
Альберт с завистью поглядел на нее.
– Выгодная, значит, работенка у сыщиков?
– Да, ничего, – отозвалась Таппенс. – Особенно когда счета
оплачивает старик Рисдейл. Но не горюй, приятель, если дело сладится – за мной
не заржавеет.
На этом Таппенс простилась со своим новым союзником и
удалилась энергичной походкой, весьма удовлетворенная результатами своей
деятельности.
Однако нельзя было терять ни минуты. Она немедленно
вернулась в «Ритц» и отослала короткую записку Картеру. Затем, поскольку Томми
еще не вернулся, – чего и следовало ожидать, – она отправилась по магазинам.
Экспедиция эта (с перерывом для чая с пирожными) длилась почти до половины
седьмого, и в отель она вернулась усталая, но довольная своими приобретениями.
Сначала она посетила дешевый универмаг, потом – несколько магазинчиков,
торгующих подержанными вещами, а завершила день в шикарном парикмахерском
салоне.
