Томми рассеянно кивнул. Он что-то сосредоточенно обдумывал и
вдруг спросил:
– Послушайте, Джулиус, а зачем, собственно, она им
понадобилась?
– А? Я что-то не понял.
– Я хочу сказать, что, по-моему, не в их интересах с ней
расправляться, – объяснил Томми, хмуря брови от напряжения. – Она заложница,
вот что! Пока ей ничего не грозит. Они держат ее на всякий случай, вдруг мы
что-нибудь раскопаем. Тогда они смогут из нас веревки вить, ясно?
– Более чем, – пробормотал задумчиво Джулиус. – Да, так оно
и есть.
– И еще, – добавил Томми, – я очень верю в Таппенс!
Вагоны были переполнены, поезд шел чуть ли не со всеми
остановками, и им пришлось сделать две пересадки – сначала в Донкастере
[78]
,
потом на местный поезд. На пустынной платформе Эбери маячил единственный
носильщик, у которого Томми спросил:
– Как отсюда добраться до Моут-хауса?
– Моут-хауса? До него отсюда не близко. Большой дом у моря,
вы его имеете в виду?
Томми не моргнув глазом энергично закивал. Выслушав
подробное, но довольно путаное объяснение носильщика, они покинули станцию. Тут
еще начал накрапывать дождь, и, подняв воротники, они зашлепали по грязной
дороге. Внезапно Томми остановился.
– Погодите-ка! – Он бегом вернулся на станцию и подошел к
носильщику: – Послушайте, вы не запомнили молодую барышню, которая приехала на
предпредыдущем поезде из Лондона? Наверное, она спросила у вас дорогу к
Моут-хаусу.
Он, насколько мог, старательно описал Таппенс, но носильщик
покачал головой. С того поезда сошло несколько пассажиров. Но никакой барышни
он что-то не припоминает. И дороги к Моут-хаусу у него никто не спрашивал, за
это уж он может поручиться.
Томми вернулся к Джулиусу и сообщил ему то, что узнал от
носильщика. Им все больше овладевало отчаяние. Он уже не сомневался, что их
поиски окажутся неудачными. Противник опередил их на три часа. А трех часов
мистеру Брауну более чем достаточно. И уж конечно, он учел вероятность того,
что телеграмму могут обнаружить.
Дорога казалась бесконечной. Один раз они свернули не там,
где нужно, и почти полмили шли не в ту сторону. Был уже восьмой час, когда от
местного мальчишки они услышали наконец, что до Моут-хауса рукой подать. Вон
там, за поворотом.
Проржавевшая чугунная калитка уныло поскрипывала на петлях.
Подъездная аллея между разросшимися кустами была густо усыпана листьями. У
молодых людей невольно забегали по спине мурашки. Они зашагали по аллее. Густой
слой листьев заглушал их шаги, было почти темно, казалось, они угодили в
царство призраков. Над головой, тоскливо шурша и поскрипывая, смыкались мощные
ветки. Иногда вниз слетал холодный мокрый листок, и они в ужасе вздрагивали,
когда он задевал их лица.
За поворотом они увидели дом. Он тоже выглядел заброшенным.
Ставни были закрыты, ступеньки крыльца обросли мхом. Неужели Таппенс
действительно заманили в эту глушь? Казалось, сюда давным-давно никто не
наведывался.
Джулиус дернул заржавевшую ручку звонка. Изнутри донеслось
надтреснутое звяканье, эхом раскатившееся по пустому дому. Никто не отозвался.
Они звонили и звонили – напрасно. Тогда они обошли весь дом. Но кругом не было
ни души, все окна были закрыты ставнями. Если глаза их не обманывали, здесь давно
никто не бывал.
– Пустой номер! – сказал Джулиус.
Они побрели назад к калитке.
– Сходим в соседнюю деревню, – предложил американец. –
Наведем справки. Там наверняка знают что-нибудь про этот дом. И бывал ли
кто-нибудь в нем в последнее время.
– Да, неплохая мысль.
Вскоре они добрели до небольшой деревушки. Почти сразу же им
повстречался мужчина в комбинезоне, он держал в руке сумку с инструментами.
Томми остановил его.
– Моут-хаус? Там никто не живет. Уж несколько лет точно.
Если хотите его осмотреть, так ключ у миссис Суини. Дом рядом с почтой.
Томми поблагодарил его. Скоро они отыскали почту, служившую
одновременно кондитерской и галантерейной лавкой, и постучали в дверь соседнего
домика. Им открыла румяная добродушная женщина. Она охотно принесла ключ от
Моут-хауса.
– Только не думаю, чтобы он вам подошел, сэр. Совсем
обветшал, крыша течет и еще всякого хватает. Кучу денег ухлопаете на ремонт.
– Спасибо, – бодро ответил Томми. – Видимо, мы зря сюда
прокатились, но ведь нынче подыскать дом нелегко.
– Что верно, то верно, – согласилась женщина. – Моя дочка с
зятем тоже никак не могут найти себе приличный коттедж, ищут, ищут. А все
война. Натворила дел. Вы извините меня, сэр, но только что вы там в темнотище
увидите? Может, вам лучше обождать до завтра?
– Пожалуй, но мы и сейчас поглядим. Мы бы раньше зашли, но
сбились с дороги, пока искали тот дом. А где здесь можно переночевать?
Миссис Суини посмотрела на них и не очень решительно
сказала:
– Ну разве что «Герб Йоркшира», но только это не место для
джентльменов вроде вас.
– Это не важно. Большое вам спасибо. Да, кстати, у вас
сегодня не спрашивала ключа молодая девушка?
Миссис Суини покачала головой.
– Нет, там давно никто не бывал.
– Еще раз спасибо.
Они вернулись к заброшенному дому. Когда входная дверь с
протестующим скрипом отворилась, Джулиус зажег спичку и внимательно исследовал
пол. Потом покачал головой.
– Нет, сюда никто не заходил. Поглядите на пыль. Ни единого
следа.
Они обошли пустые комнаты. Всюду одно и то же. Толстый,
нетронутый слой пыли.
– С меня хватит, – сказал Джулиус. – Таппенс здесь точно не
было.
– А я уверен, что была.
Джулиус молча покачал головой.
– Вернемся завтра, – сказал Томми. – Может, при дневном
свете мы что-нибудь обнаружим.
Утром они снова обошли весь дом, – сомнений не оставалось –
сюда давно никто не заходил.
Наверное, они бы тут же и уехали, если б не счастливая находка.
Когда они возвращались к воротам, Томми вдруг вскрикнул, нагнулся и вытащил
что-то из листьев.
– Брошка Таппенс!
– Вы уверены?
– Абсолютно. Она ее часто надевала.
Джулиус тяжко вздохнул.
