Расплатившись, она поспешила домой, заглянув лишь в
булочную, чтобы купить свежих плюшек на три пенса. Расположившись в своей
каморке под крышей, она жевала плюшки и размышляла о будущем. Что за фирма
«Эстонское стекло» и зачем там могли понадобиться ее услуги? Ее охватило
приятное волнение. В любом случае отчий кров снова отодвинулся далеко на задний
план. Будущее уже не казалось столь безнадежным.
Ночью Таппенс долго не могла заснуть, а потом ей приснилось,
что мистер Виттингтон поставил ее мыть груду штуковин из эстонского стекла,
которые почему-то жутко напоминали госпитальные тарелки.
Было без пяти минут одиннадцать, когда Таппенс приблизилась
к зданию, в котором размещалась контора фирмы. Прийти раньше означало бы
проявить недипломатичную заинтересованность. А потому она решила прогуляться до
конца улицы и лишь ровно в одиннадцать нырнула в подъезд. Фирма «Эстонское
стекло» была расположена на верхнем этаже. В здании имелся лифт, но Таппенс
предпочла подняться по лестнице. Слегка запыхавшись, она остановилась перед
дверью, на матовом стекле которой краской было выведено «Эстонское стекло и
К°».
Таппенс постучала. Изнутри донесся голос, послышалось что-то
вроде «войдите». Она повернула ручку и оказалась в небольшой, довольно грязной
приемной.
Пожилой клерк соскользнул с высокого табурета у конторки
возле окна и вопросительно на нее посмотрел.
– Меня ждет мистер Виттингтон, – сказала Таппенс.
– Сюда, пожалуйста. – Он подошел к внутренней двери,
постучав, открыл ее и пропустил Таппенс внутрь.
Мистер Виттингтон сидел за большим письменным столом,
заваленным бумагами. Таппенс поняла: вчерашнее впечатление ее не обмануло, в
мистере Виттингтоне действительно чувствовалось что-то подозрительное. С одной
стороны, холеная физиономия преуспевающего дельца, с другой – бегающие глазки –
сочетание несимпатичное.
Он оторвался от бумаг и кивнул.
– Та-ак, значит, все-таки пришли? Отлично. Садитесь, прошу
вас.
Таппенс опустилась на стул напротив. Такая миниатюрная,
такая застенчивая. Скромно потупив глазки, она ждала, а мистер Виттингтон все
шуршал и шуршал своими бумагами. Наконец он отодвинул их в сторону.
– А теперь, милая барышня, перейдем к делу. – Его широкое
лицо расползлось в улыбке. – Вам нужна работа? Ну, так я могу вам кое-что
предложить. Сто фунтов на руки и оплата всех расходов. Что скажете? – Мистер
Виттингтон откинулся на спинку кресла и засунул большие пальцы в проймы
жилетки.
Таппенс настороженно посмотрела на него и спросила:
– А что мне предстоит делать?
– Ничего. Практически ничего. Приятное путешествие, и
только.
– Куда?
Мистер Виттингтон снова улыбнулся.
– В Париж.
– О-о! – задумчиво произнесла Таппенс, а про себя подумала:
«Слышал бы это мой папочка, его бы удар хватил. Но мистер Виттингтон в роли
Дон-Жуана… – что-то не представляю».
– Да, – продолжал Виттингтон, – что может быть чудеснее?
Отвести стрелки часов на несколько лет назад, всего лишь года на два-три, не
больше. И вновь поступить в один из тех очаровательных пансионов для молодых
девиц, какими изобилует Париж…
– В пансион?! – вырвалось у Таппенс.
– Вот именно. Пансион мадам Коломбье, авеню де Нейи.
Таппенс прекрасно знала это имя. Пансион для избранных!
Несколько ее американских подруг в свое время учились там. Ее недоумению не
было границ.
– Вы хотите, чтобы я поступила в пансион мадам Коломбье? И
на какой срок?
– Пока не знаю, возможно, месяца на три.
– Это все? И никаких других условий?
– Никаких. Разумеется, вы поступите туда под видом моей
подопечной и не станете поддерживать никакой связи со своими близкими. Пока
будете находиться там, никто не должен знать, где вы находитесь. Это мое
условие. Да, кстати, вы ведь англичанка?
– Да.
– Но говорите вы с легким американским акцентом.
– В госпитале я дружила с одной американкой. Возможно,
заразилась от нее. Но мне ничего не стоит от него избавиться.
– Нет-нет. Даже лучше, если вас примут за американку. Не
придется изобретать подробности вашей прошлой жизни. Да, так оно будет лучше.
Итак…
– Минуточку, мистер Виттингтон, вы, кажется, решили, что я
уже согласилась?
Виттингтон посмотрел на нее с удивлением.
– Неужели вы хотите отказаться? Уверяю вас, пансион мадам
Коломбье чрезвычайно фешенебельное заведение. А оплата весьма щедрая…
– Вот именно, – сказала Таппенс. – В том-то и дело. Оплата
слишком щедрая, мистер Виттингтон. Я не понимаю, зачем вам платить мне такие
деньги?
– Не понимаете? – мягко сказал Виттингтон. – Ну хорошо, я
вам объясню. Конечно, я мог бы найти кого-нибудь еще за гораздо меньшую сумму.
Но раз уж мне требуется благовоспитанная барышня, причем умная и находчивая,
способная хорошо сыграть свою роль и к тому же умеющая не задавать слишком
много вопросов, я готов платить.
Губы Таппенс тронула улыбка. Очко в пользу Виттингтона.
– И еще. Вы пока не упомянули про мистера Бересфорда. Как
будет с ним?
– Мистер Бересфорд?
– Мой компаньон, – с достоинством ответила Таппенс. – Вчера
вечером вы видели нас вместе.
– Ах да. Но, боюсь, его услуги нам не понадобятся.
– В таком случае нам не о чем больше разговаривать! –
отрезала Таппенс, вставая. – Либо мы оба, либо… извините. Очень сожалею. Будьте
здоровы, мистер Виттингтон.
– Погодите. Попробуем что-нибудь придумать. Садитесь, мисс…
– Он вопросительно умолк.
Таппенс вспомнила про архидьякона, и ей стало совестно. Она
выпалила первое пришедшее в голову имя:
– Джейн Финн… – И так и осталась с открытым ртом,
ошеломленная действием, которое возымело это простенькое имя. Маска добродушия
сползла с лица Виттингтона. Он побагровел от ярости. На лбу вздулись жилы. Но
весь его гнев не мог скрыть мучительной растерянности. Перегнувшись через стол,
он свирепо прошипел:
– Изволите развлекаться?
Таппенс, хоть и была захвачена врасплох, сохранила ясность
мысли. Она понятия не имела, что он имел в виду, но мигом сообразила, что
расслабляться ей в любом случае не следует. А Виттингтон продолжал:
