– Мне он никогда не нравился, – объявил Джулиус. – Я с
самого начала чувствовал, что тут что-то не так. И всегда подозревал, что
именно он заставил миссис Вандемейер замолчать в решающую минуту. Но что он у
них главный заправила, я понял только, когда выяснилось, что приказ убить Томми
был получен почти сразу после нашего с ним разговора в то воскресенье.
– А у меня вообще никаких подозрений не было, – скорбно
призналась Таппенс. – Я всегда считала себя умнее Томми, но он обошел меня по
всем статьям.
Джулиус согласился.
– Конечно, если бы не Томми, у нас ничего бы не вышло! Так
что нечего краснеть и молчать как рыба. Пусть все нам рассказывает.
– Просим! Просим!
– Да ведь и рассказывать-то нечего, – отозвался Томми, чувствуя
страшную неловкость. – Я был круглым идиотом до той минуты, пока не нашел
фотографию Аннет и не сообразил, что она и есть Джейн Финн. Тут я вспомнил, как
настойчиво она повторяла имя «Маргарита», подумал про гравюры и… Ну, и вот…
Конечно, я сразу начал вспоминать, как все было, чтобы разобраться, в какой
момент я свалял дурака.
– Продолжайте! – настойчиво попросил мистер Картер, заметив,
что Томми снова собирается умолкнуть.
– Когда Джулиус рассказал мне о том, что произошло с миссис
Вандемейер, я встревожился. Вывод ведь напрашивался один: подлить ей снотворное
мог только он сам или сэр Джеймс. Но вот кто именно? Когда я нашел в ящике
фотографию, которую, по словам Джулиуса, у него забрал инспектор Браун, я
подумал на него. Но тут же вспомнил, что подставную Джейн Финн нашел сэр
Джеймс. К окончательному выводу я так и не пришел, а потому решил быть начеку и
с тем, и с другим. На случай, если мистер Браун все-таки Джулиус, я оставил ему
прощальную записку, сделав вид, что уезжаю в Аргентину, а письмо сэра Джеймса
уронил под стол – чтобы он убедился, что я ничего не сочинил. Потом я написал
мистеру Картеру и позвонил сэру Джеймсу. Сообщить ему мои соображения было
наиболее правильным при любом варианте, и я рассказал ему все – утаил только,
где спрятан договор. Он сразу помог мне напасть на след Таппенс и Аннет, и это
почти рассеяло мои подозрения. Однако не до конца. Я по-прежнему колебался. И
тут я получил поддельное письмо – якобы от Таппенс, и понял наконец, кто из них
двоих мистер Браун.
– Но каким образом?
Томми извлек письмо из кармана, и оно стало переходить из
рук в руки.
– Почерк ее, не отличишь. Но я понял, что она тут ни при
чем. Она никогда не писала свое имя через одно «п» – Тапенс – так мог написать
только человек, не видевший никогда ее подписи. Но Джулиус-то видел ее подпись:
он показывал мне записку от нее, а вот сэр Джеймс – нет! Дальше все было
просто. Я велел Альберту мчаться к мистеру Картеру, притворился, будто уехал, а
сам занялся слежкой. Когда Джулиус примчался на своем «ройсе», я понял, что в
план мистера Брауна это не входит, и чревато непредвиденными неприятностями.
Ведь если сэра Джеймса не поймать, так сказать, на месте преступления, мистер
Картер не поверит моему голословному обвинению…
– Я и не поверил, – виновато вставил мистер Картер.
– Вот почему я отправил Таппенс и Джейн к сэру Джеймсу. Я не
сомневался, что рано или поздно все они появятся в доме в Сохо. А Джулиусу я
пригрозил пистолетом, потому что хотел, чтобы Таппенс рассказала об этом сэру
Джеймсу, и он сбросил бы нас со счетов. Как только Таппенс и Джейн добежали до
платформы, я сказал шоферу, чтобы он гнал в Лондон как сумасшедший и по дороге
все изложил Джулиусу. Мы приехали в Сохо загодя и, подойдя к дому, увидели
мистера Картера. Договорившись с ним, поднялись на второй этаж и спрятались в
нише за занавеской. Полицейские получили указание всем отвечать, что в дом
никто не входил. Вот и все.
Томми крепко сжал губы. Некоторое время царила полная
тишина.
– Да, кстати! – вдруг сказал Джулиус. – Насчет фотографии
Джейн вы все ошибаетесь. Ее у меня забрали. Только потом я ее нашел.
– Где? – вскрикнула Таппенс.
– В маленьком сейфе миссис Вандемейер, у нее в спальне.
– Я догадалась, что ты что-то скрыл! – обиженно сказала
Таппенс. – По правде говоря, из-за этого я и начала тебя подозревать. Но почему
ты ничего не сказал?
– Я ведь тоже ни в чем не был уверен. Фотографию у меня один
раз украли, и я решил не выпускать ее из рук, пока не сделаю десятка копий!
– Мы все что-то скрывали, – задумчиво произнесла Таппенс. –
Наверное, занимаясь секретной работой, иначе нельзя.
Наступила пауза, и мистер Картер достал из кармана
потрепанную коричневую книжечку.
– Бересфорд сказал сейчас, что я поверил бы в виновность
сэра Джеймса Пиля Эджертона, только если бы его поймали с поличным. Это так. Но
лишь прочитав эти записи, я поверил безоговорочно. Дневник будет передан в
Скотленд-Ярд, но строго конфиденциально. Длительная юридическая деятельность
сэра Джеймса делает огласку нежелательной. Однако вы знаете, кем он был, и я
прочту несколько отрывков, которые прольют некоторый свет на особенности
мышления необыкновенного человека.
Он открыл книжечку и начал перелистывать тонкие страницы.
«…Вести дневник – безумие, я знаю. Это слишком весомая улика
против меня. Но я никогда не чурался риска. И испытываю непреодолимую
потребность в самовыражении… Дневник заберут, только когда я буду трупом…
…Еще в детстве я понял, что наделен редкими способностями.
Только глупец недооценивает своих дарований. Мой интеллект был заметно выше
среднего. Я знал, что рожден для успеха. Только моя внешность не отвечала всему
остальному. Я выглядел неприметным, заурядным, как говорят про таких – ничего особенного…
…Еще мальчишкой мне довелось присутствовать на процессе
знаменитого убийцы. Особенно глубокое впечатление на меня произвели обаяние и
красноречие защитника. Тогда мне и пришла в голову мысль применить мои таланты
на этом поприще… Я наблюдал за подсудимым. Он был глуп – невероятно,
непростительно глуп. Даже красноречие адвоката вряд ли могло его спасти. Я
испытывал к нему брезгливое презрение… И подумал, что преступники в целом
ничтожные людишки – бездельники, неудачники, изгои, которых обстоятельства
толкнули на путь беззаконий… Странно, что умные люди не осознают, какие это
открывает возможности… Я стал обдумывать эту идею… Какое поле деятельности,
необъятные перспективы! У меня даже голова закружилась…
…Читаю исследования преступлений и преступни ков. Мое мнение
все время подтверждается. Дегенераты, больные – и ни единого человека с широким
кругозором, который сознательно выбрал бы этот вид занятий. Я задумался.
Предположим, все мои честолюбивые замыслы осуществятся. Я буду адвокатом,
достигну вершин моей профессии. Займусь политикой… даже стану премьер-министром
Англии. А дальше что? Разве это власть? Помехи на каждом шагу от моих коллег,
оковы, наложенные демократической системой, которую я возглавлю чисто
символически! Нет! Я мечтал об абсолютной власти. Самодержец! Диктатор! Но
такой власти можно добиться только вне рамок закона. Играть на слабостях
человеческой натуры, а потом на слабостях наций – создать и возглавить
гигантскую организацию, свергнуть существующий режим и стать властителем! Эта
мысль меня опьянила…
