– Я в порядке, это был просто шок. Теперь я чувствую себя
вполне хорошо.
Она стояла, глядя на Филиппа Старка, – оба молчали, не зная,
что сказать. Миссис Перри ждала у двери в стене.
Таппенс первой нарушила молчание.
– Я, наверное, ничего больше не могу сделать? – спросила
она, хотя это мало походило на вопрос.
– Хочу сказать вам только одно: тогда на кладбище вас
ударила Нелли Блай.
Таппенс кивнула:
– Я это поняла.
– Она потеряла голову. Решила, что вы напали на след,
разгадали ее... нашу... тайну. Она... Я безумно сожалею о том, что подвергал ее
такому страшному напряжению все эти годы. Нельзя было требовать такого от
женщины... Удивляюсь, как она могла это вынести.
– Она, должно быть, очень вас любила, – сказала Таппенс. –
Но мы больше не будем разыскивать миссис Джонсон, если об этом вы хотели бы нас
попросить.
– Спасибо. Я вам очень благодарен.
Снова наступило молчание. Миссис Перри терпеливо ждала.
Таппенс огляделась вокруг. Она подошла к разбитому окну и поглядела вниз, на
тихий, спокойный канал.
– Я, наверное, больше не увижу этот дом. Посмотрю на него как
следует, чтобы запомнить.
– Вы хотите его запомнить?
– Да, хочу. Кто-то мне сказал, что этот дом использовали
неправильно, не по назначению. Теперь я понимаю, что они имели в виду.
Он вопросительно посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Кто послал вас за мной?
– Эмма Боскоуэн.
– Я так и подумала.
Вместе с доброй ведьмой они вышли через потайную дверь и
спустились вниз по лестнице.
«Дом, предназначенный для любовников», – сказала ей Эмма
Боскоуэн. Ну что же, таким она его и оставляет – принадлежащим двум любовникам:
одна из них мертва, а другой остался жить и страдать.
Таппенс вышла из дверей, возле которых ее ждал в машине
Томми.
Она попрощалась с доброй ведьмой и села в машину.
– Таппенс, – сказал Томми.
– Я знаю, – ответила она.
– Больше так не делай. Никогда больше так не делай.
– Не буду.
– Ты только так говоришь, а на самом деле будешь.
– Нет, не буду. Я слишком стара.
Томми нажал на стартер, и машина тронулась.
– Бедняжка Нелли Блай, – вздохнула Таппенс.
– Почему ты так говоришь?
– Она так отчаянно влюблена в Филиппа Старка. Служила ему
верой и правдой все эти годы. Такая бесконечная, поистине собачья преданность и
пропадает даром.
– Глупости! – возразил Томми. – Я уверен, что она все это
делала с удовольствием. Некоторые женщины именно так устроены.
– Бессердечное чудовище, – заявила Таппенс.
– Куда ты хочешь ехать? В гостиницу в Маркет-Бейзинге?
– Нет, я хочу домой. Домой, Томми. Домой, и никуда больше.
– Аминь, – сказал мистер Бересфорд. – Но если у Альберта
снова подгорела курица, я его просто убью.
