Она взяла у Таппенс книгу, открыла ее и стала читать, водя
пальцем по страницам.
– Боже мой, боже мой, – бормотала она. – Как оживает
прошлое! Да, конечно. Вот Элен Джилберт, а вот и Дейзи Шерфилд, да, прекрасно
ее помню. У нее еще была во рту такая штучка, которую вставляют, чтобы
выпрямить кривые зубы. Кажется, она называется скобка. И она постоянно ее
вынимала. Говорила, что терпеть ее не может. А вот Эдди Кроун и Маргарет
Диксон. Да, да. Какой у них у всех прекрасный почерк. Теперь девушки так не
пишут. А уж запись моего племянника! Ничего не могу в ней разобрать. Словно
написано не буквами, а какими-то иероглифами. Приходится просто догадываться,
что означает то или иное слово. Молли Шорт. Да, она немного заикалась. Как все
это живо вспоминается.
– Думаю, сейчас уже немного осталось, я хочу сказать… –
Таппенс замолкла, боясь допустить какую-нибудь бестактность.
– Вы, наверное, думаете, что никого из этих девушек уже нет
на свете. Ну что же, вы правы. Большинство из них действительно умерли, однако
не все. У меня сохранилось еще немало знакомых со времен моей молодости.
Правда, живут они не здесь, потому что многие девушки, с которыми я дружила,
вышли замуж и покинули эти места. Кто-то уехал за границу следом за
мужем-военным, другие просто переселились в другие города. Две мои самые
старинные подруги живут в Нортумберленде. Да, все это очень интересно.
– А Паркинсоны? – спросила Таппенс. – Помните ли вы кого-нибудь
из них? В этой книге не значится никого с такой фамилией.
– О нет, они жили гораздо раньше. А вы хотите что-нибудь
узнать о Паркинсонах?
– Да, вы правы. Из чистого любопытства. Просто, разбирая
старые бумаги, я наткнулась на имя мальчика, Александра Паркинсона, а потом,
бродя однажды по кладбищу, увидела его могилу. Оказывается, он умер в
отроческом возрасте. Вот мне и захотелось узнать о нем побольше.
– Да, он очень рано умер, – подтвердила миссис Гриффин. –
Все тогда думали, как это грустно, когда умирает такое юное существо. Это был
очень одаренный мальчик, и ему прочили блестящее будущее. Он ведь и не болел,
просто отравился, съел что-то неподобающее во время пикника. Так мне
рассказывала миссис Хендерсон. Она много чего помнит об этих Паркинсонах.
– Миссис Хендерсон? – живо переспросила Таппенс.
– Вы ее, наверное, не знаете. Она живет в доме для
престарелых. Он называется «Медоусайд». Это недалеко отсюда, милях в
двенадцати-пятнадцати. Поезжайте туда и поговорите с ней. Она многое может вам
рассказать о доме, в котором вы теперь живете. В ту пору он назывался
«Ласточкино гнездо». Теперь-то вроде называется как-то по-иному, верно?
– «Лавры».
– Миссис Хендерсон старше меня, хотя она была самой младшей
в огромной семье. Одно время она служила гувернанткой. А позже стала чем-то
вроде компаньонки или сиделки для миссис Беддингфилд, которой тогда
принадлежало «Ласточкино гнездо», или по-теперешнему «Лавры». Она очень любит
поговорить о старых временах. Вам следует непременно поехать и повидаться с
ней.
– Но, может, ей будет неприятно…
– О, моя дорогая, напротив, ей будет очень приятно.
Непременно поезжайте. Так и скажите, что это я вам посоветовала. Она меня
прекрасно помнит, и меня, и мою сестру Розмари, и я иногда навещаю ее, только
вот в последние годы не ездила, потому что мне трудно передвигаться. А еще
повидайте миссис Хенли, она живет… как же это теперь называется?.. кажется, «Эпл-Три-Лодж».
Это тоже заведение для стариков. Уровень несколько иной, но условия вполне
приличные, а уж сплетен там! Я уверена, они очень обрадуются вашему визиту. Им
ведь ужасно скучно, так что всякое новое лицо доставляет им огромное
удовольствие.
Глава 3
Томми и Таппенс обмениваются информацией
– У тебя усталый вид, – сказал Томми, когда супруги
Бересфорд, закончив обедать, направились в гостиную, где Таппенс тяжело
опустилась в кресло. Она несколько раз глубоко вздохнула, а потом зевнула.
– Усталый вид? У меня просто нет сил.
– Чем же ты занималась? Надеюсь, не трудилась в саду.
– Если я и переутомилась, то не от физической работы, –
холодно сказала Таппенс. – Я делала то же самое, что и ты. Занималась
расследованием.
– Весьма утомительное занятие, вполне с тобой согласен. Где
же именно? Позавчера, когда ты была у миссис Гриффин, тебе, по-видимому,
удалось узнать не особенно много интересного, разве не так?
– А мне кажется, что я узнала достаточно. Правда, от первого
визита толку было мало. Но, во всяком случае, кое-что я раздобыла.
Открыв сумочку, она принялась рыться в ней, пытаясь отыскать
свою объемистую записную книжку. Наконец ей это удалось.
– Каждый раз, узнав что-нибудь интересное, я беру себе на
заметку. Здесь, например, у меня имеется меню китайского обеда.
– Ну и что из этого воспоследовало?
– В результате я узнала множество гастрономических
тонкостей. Например… Я беседовала с двумя стариками, чьих имен не запомнила…
– Вот имена и фамилии надо непременно запоминать.
– Да, но меня интересуют не имена людей, с которыми я
беседую, а то, что они мне рассказывают. А они пришли в невероятное
возбуждение, рассказывая об одном званом обеде, на котором они присутствовали,
и великолепном блюде, которое там подавали. По-видимому, им тогда впервые
довелось отведать салат из крабов. Им приходилось слышать, что в самых богатых
и фешенебельных домах после мясного блюда подается именно такой салат, однако
пробовать его никогда прежде не доводилось.
– Ну, в такой информации мало полезного, – заметил Томми.
– Ты ошибаешься, кое-что полезное есть, потому что они
навсегда запомнили этот день. Я спросила, почему они его запомнили.
Оказывается, потому, что в этот день проводилась перепись.
– Что? Какая перепись?
– Ну, ты же знаешь, время от времени проводится перепись
населения. У нас она проходила в прошлом году… нет, кажется, в позапрошлом. Это
когда все граждане отвечают на многочисленные вопросы и все сообщаемые сведения
фиксируются в соответствующих бланках. Если у вас в доме кто-то гостит или
останется в этот день ночевать, ему или ей также предстоит пройти через
процедуру переписи вместе с вами. Короче говоря, во время званого обеда в дом
явились переписчики, и всем гостям, а их было множество, пришлось отвечать на
вопросы. По мнению моих собеседников, это была дурацкая процедура и абсолютно
неприличная, потому что присутствующим на обеде пришлось отвечать на множество
неудобных вопросов. Например: есть ли у вас дети, а если есть, то состоите ли
вы в браке, или, допустим, вы обязаны сообщить, что дети у вас есть, хотя в
браке вы не состоите. И тому подобные вопросы. Все гости были ужасно расстроены
и чувствовали себя неловко. Мои собеседники тоже были огорчены. Но огорчены они
были не процедурой переписи, а тем, что в тот вечер случилось.
