– Дом, в который мы переехали, теперь называется «Лавры», –
сказал Томми.
– Глупое название, – заметил полковник Пайкавей. – Впрочем,
в свое время оно было модным. Помню, когда я был мальчишкой, у всех
викторианских особняков устраивались грандиозные подъездные аллеи, вымощенные
тоннами гравия и обсаженные с обеих сторон лавровыми деревьями. Иногда с
глянцевыми зелеными, а иногда с пестрыми, крапчатыми листьями. Считалось, что
они выглядят весьма импозантно. Я думаю, что люди, которые в то время жили,
называли свои дома «Лаврами», так название и привилось. Верно?
– Да. Я думаю, вы правы, – согласился Томми. – Правда,
последние владельцы дома назвали его «Катманду». Они долго жили за границей, в
каком-то месте, которое им очень нравилось.
– Ну да, конечно. «Ласточкино гнездо» – это очень старинное
название. Именно об этом я и хотел с вами поговорить. О старых-старых временах.
– Вам знакомо это место?
– Что? «Ласточкино гнездо», оно же «Лавры»? Нет, я никогда
там не бывал. Однако кое-где этот дом фигурировал. Он связан с некоторыми
персонажами, относящимися к прошлому. К определенному периоду. К весьма
тревожному для нашей страны периоду.
– Насколько я могу судить, вы располагаете информацией,
связанной с особой по имени Мери Джордан. Во всяком случае, она была известна
под этим именем. Так, по крайней мере, мне сообщил мистер Робинсон.
– Хотите знать, как она выглядела? Подойдите к каминной
полке. Вон там, с левой стороны.
Томми встал, подошел к камину и взял в руки фотографию. Это
была типичная фотография тех времен. Молодая девушка в шляпе с огромными полями
и с букетом роз, который она подносит к лицу.
– Как глупо это теперь выглядит, верно? – заметил полковник
Пайкавей. – Однако девушка была очень и очень ничего. К сожалению, она ведь
умерла очень молодой. Очень все окончилось трагично.
– Я о ней ничего не знаю, – сказал Томми.
– Надо полагать, сейчас уже никто ничего не знает.
– В тех краях считалось, что она была немецкой шпионкой, –
продолжал Томми. – Но мистер Робинсон сказал мне, что это не так.
– Правильно, все было иначе. Она была одной из наших. И
отлично поработала в нашу пользу. Однако ее кто-то разоблачил.
– Это было в те времена, когда там жили некие Паркинсоны, –
сказал Томми.
– Возможно, возможно. Я не знаю деталей. Теперь уже никто не
знает. Лично я не был связан с этим делом. Позже очень старались во всем этом
разобраться. Постоянно, знаете ли, что-то случается. В каждой стране бывают
беспорядки. Повсюду в мире, и не только теперь. Обернитесь на сто лет назад, и
вы увидите, что и тогда были беспорядки. Загляните еще глубже в историю, во
времена крестоносцев, и увидите, что люди покидали свои страны и отправлялись в
поход на Иерусалим. Или обнаружите войны, восстания и всякое такое прочее. Уот
Тайлер
[13]
и другие. То-се – словом, всюду и всегда беспорядки.
– Вы хотите сказать, что и сейчас настало беспокойное время?
– Конечно. Я же говорю, все время происходит что-нибудь
неладное.
– Но что именно?
– Ну, не знаю, – ответил полковник Пайкавей. – Даже ко мне,
к старому человеку, и то пришли с расспросами – что я помню о разных людях,
которые жили бог весть когда. Ну, я помню не так уж много, однако о некоторых
людях мог бы рассказать. Иногда полезно обратиться к прошлому. Важно знать, что
тогда происходило. Какими секретными сведениями люди располагали, какие они
хранили тайны, что они скрывали, что выдавали за действительность и какова была
эта действительность на самом деле. Вам вместе с вашей женой удалось в свое
время сделать кое-что весьма важное. Вы и теперь продолжаете работать?
– Право, не знаю, – ответил Томми. – Разве что… Как вы
думаете, могу я что-нибудь сделать? Я ведь старый человек.
– На мой взгляд, вы выглядите вполне здоровым, по правде
говоря, здоровее многих людей, которые значительно моложе вас. Что до вашей
жены, то она всегда отличалась способностью разнюхать и разузнать то, что
нужно. Не хуже любой ищейки.
Томми невольно улыбнулся, робко спросив:
– Но в чем все-таки дело? Я, конечно, всегда готов сделать
все, что нужно, – если, конечно, вы считаете, что я на это способен, – только я
ничего не знаю. Мне никто решительно ничего не говорил.
– Насколько я понимаю, ничего и не скажут, – сказал
полковник Пайкавей. – Мне не приказано что-либо вам сообщать. Да и Робинсон,
наверное, ничего особенного вам не сказал. Этот толстяк умеет держать язык за
зубами. Впрочем, кое-что я вам все-таки сообщу – только факты, и ничего, кроме
фактов. Вы же знаете, как устроен наш мир – он ничуть не меняется, всегда все
одно и то же. Насилие, обман, корыстолюбие, бунтующая молодежь – стремление к
жестокости, вплоть до садизма – все то, что было характерно для гитлеровской
молодежи. Все эти прелести. И выяснить, что же происходит не только в вашей
стране, но и вообще в мире, не так-то просто. Общий рынок – хорошая вещь. Это
то, чего мы всегда хотели, к чему всегда стремились. Но это должен быть
настоящий, подлинный Общий рынок. Вот что следует себе уяснить совершенно
отчетливо. Должна возникнуть объединенная Европа, то есть союз цивилизованных
государств, основанный на цивилизованных идеях и принципах. Поэтому, когда
что-нибудь неладно, прежде всего нужно выяснить, где именно это неладное
происходит. Так вот, наш монстр, этот желтый бегемот, всегда знает, где и что,
он все еще сохранил свое поразительное чутье.
– Вы имеете в виду мистера Робинсона?
– Да, я имею в виду мистера Робинсона. Они хотели дать ему
титул пэра, однако он отказался. Вы, конечно, понимаете почему.
– Вы, наверное, хотите сказать, – сказал Томми, – что он
предпочитает… деньги?
– Совершенно верно. Это не корыстолюбие, однако он прекрасно
понимает, что такое деньги. Он знает, откуда они берутся, знает, куда они
уходят, знает, почему уходят, знает, кто за всем этим стоит. Что стоит за
банками, за промышленностью. Ему полагается знать, кто занимается определенными
вещами – в чьих руках находятся огромные состояния, которые делаются на
наркотиках; он должен знать всех этих распространителей и торговцев, которые
посылают наркотики во все уголки земного шара. И за всем этим стоят только
деньги, и ничто другое. Деньги – это не только возможность купить дом или два
«Роллс-Ройса», это дальнейшая возможность делать деньги, еще и еще деньги,
сметая на своем пути все прежние верования и идеалы. Веру в честность и
справедливость. Равенство больше не нужно, нужны сильные и слабые – пусть
сильные помогают слабым. Пусть богатые дают деньги бедным. Честность и добро
нужны им только для того, чтобы на них смотрели снизу вверх и поклонялись им.
Финансы! Все сводится к одним только финансам. Что они делают, чем занимаются,
кого поддерживают, за кем или за чем стоят. Существуют люди, которых вы знали,
люди из прошлого, у которых были власть и мозги, их власть и мозги приносили им
деньги и возможности, их деятельность носила тайный характер, однако мы должны
все о них узнать. Выяснить, кому они передали свои тайны, кто владеет теперь
секретными материалами, кто сейчас стоит у кормила. «Ласточкино гнездо» было в
свое время штабом. Штабом того, что я называю злом. Позже в Холлоуки было
что-то другое. Вы помните что-нибудь о Джонатане Кейне?
