– Ну что ж, начало неплохое. Дело в том, что Джонатан Кейн
жил там именно в то время. У него был коттедж недалеко от моря, оттуда он и вел
свою пропагандистскую деятельность. Были у него последователи, которые считали
его необыкновенным человеком. Для них это был знаменитый К-е-й-н. Что до меня,
то я писал бы его имя иначе: К-а-и-н. Оно подошло бы ему гораздо больше. Целью
его было разрушение и методы разрушения. Из Англии он уехал. Отправился, как
говорят, через Италию в какие-то отдаленные страны. Не знаю, насколько
достоверны слухи, которые о нем ходили. Был как будто бы в России, был в
Исландии, потом отправился на Американский континент. Нам неизвестно, где он
был, куда ездил, кто ездил вместе с ним и кто его слушал. Но мы знаем, что у
него был дар общения и он всегда готов был помочь любому, поэтому, как нам
известно, его любили соседи, они постоянно ходили к нему в гости и приглашали к
себе. Однако должен вас предостеречь: оглядывайтесь вокруг. Старайтесь
разузнать все, что можно, только, ради всего святого, остерегайтесь,
остерегайтесь оба. Берегите свою… как ее зовут? Пруденс?
– Никто и никогда не называл ее Пруденс. Только Таппенс, –
сказал Томми.
– Верно. Так вот, берегите Таппенс или скажите ей, чтобы она
остерегалась. Следите за тем, что вы едите, что пьете, куда идете или едете,
кто пытается с вами подружиться и с какой целью. А тем временем собирайте
информацию, сколь бы незначительна она ни была. Все, что покажется странным и
необычным: и какая-нибудь история, относящаяся к прошлому, которая может
оказаться интересной, человек, который помнит что-то о своих предках или
знакомых своих предков…
– Сделаю все, что смогу, – заверил Томми. – Оба мы будем
стараться. Однако я совершенно не уверен, что нам что-нибудь удастся сделать.
Мы слишком стары. И мы слишком мало знаем.
– Но у вас могут появиться идеи.
– Да. У Таппенс уже есть идеи. Она считает, что в нашем доме
может быть что-то спрятано.
– Вполне возможно. Аналогичная идея возникала и у других
людей. Однако до сих пор ничего найдено не было, хотя, возможно, искали
недостаточно тщательно. Менялись дома, менялись владельцы – все менялось. Дом
продавался, там поселялись другие люди, потом следующие и так далее.
Лестрейнджесы, Мортимеры, Паркинсоны. В этих Паркинсонах нет ничего
интересного, разве что мальчик.
– Александр Паркинсон?
– Значит, вы знаете? Как вам удалось о нем разузнать?
– Он оставил послание. В одной из книг Роберта Льюиса
Стивенсона оказалось зашифрованное послание: Мери Джордан умерла не своей
смертью. Мы его нашли.
– Судьбу каждого человека мы повесили ему на шею – так,
кажется, где-то говорится? Ну что ж, дерзайте, попробуйте обмануть коварную
судьбу, пройти через черный ход.
Глава 6
Судьба с черного хода
Ателье мистера Дарренса находилось примерно в середине
деревни. Оно располагалось в угловом здании, в витрине было выставлено
несколько фотографий: свадебные снимки, голый младенец на ковре, бородатые
молодые мужчины со своими девушками, два-три снимка с изображением купальщиков.
Снимки не отличались высоким качеством, некоторые из них потускнели и выцвели
от времени. Помимо фотографий, там было выставлено множество всевозможных
открыток. Внутри ателье поздравительные открытки занимали целые полки;
поздравительные с днем рождения располагались в порядке семейной иерархии:
«Моему мужу», «Моей жене» и так далее. Кроме того, здесь продавались записные
книжки и бумажники не слишком высокого качества, а также писчая бумага и
конверты с изображением цветов. Коробочки специальной бумаги с нарисованными на
них цветами и с соответствующей надписью: «Для писем».
Таппенс побродила вдоль полок, рассматривая выставленные на
них предметы, в ожидании, когда хозяин освободится – он обсуждал с клиентом
достоинства и недостатки снимков, сделанных каким-то аппаратом, и давал ему
советы.
Других покупателей, с менее сложными и ответственными
запросами, обслуживала седовласая пожилая женщина с тусклым взглядом. Главным
же продавцом был молодой человек с льняными волосами и чуть пробивающейся
бородкой. Пройдя вдоль прилавка, он подошел к Таппенс, вопросительно глядя на
нее:
– Чем могу служить?
– По совести говоря, – сказала Таппенс, – меня интересуют
альбомы. Альбомы для фотографий.
– Это те, в которые наклеиваются снимки? У нас есть
несколько штук, но мало кто ими интересуется, теперь люди предпочитают слайды.
– Да. Я понимаю, – сказала Таппенс, – но я, видите ли,
собираю старые альбомы. Я их коллекционирую. Вот такие, как этот.
С видом фокусника она вытащила альбом, который ей прислали.
– Да, очень старинный альбом, – оценил мистер Дарренс. – Я
бы сказал, что ему лет пятьдесят, никак не меньше. Раньше альбомами увлекались.
У каждого был альбом с фотографиями.
– А также книга дней рождения, – подхватила Таппенс.
– Книга дней рождения… да, припоминаю, было что-то в этом
роде. У моей бабушки была такая книга. Помню, многие люди вписывали туда свое
имя. У нас до сих пор продаются поздравительные открытки с днем рождения,
только сейчас люди их не покупают. Больше покупают поздравления с Днем святого
Валентина и рождественские.
– Не знаю, сохранились ли у вас подобные альбомы. Те,
которые никому не нужны. А меня как коллекционера они очень интересуют.
Хотелось бы иметь разные образчики.
– Да, это верно, теперь люди коллекционируют все, что
угодно, – заметил Дарренс. – Вы не поверите, чего только не собирают. У меня,
пожалуй, не найдется таких же старинных, как этот. Впрочем, можно посмотреть. –
Он прошел за прилавок и выдвинул ящик. – Тут много всякого добра, – сказал он.
– Я все собирался кое-что выставить, однако сомневаюсь, чтобы нашелся спрос.
Здесь, конечно, полно свадебных фотографий, но ведь они устаревают. Людям
интересно получить свадебную фотографию сразу после свадьбы, никому не
интересны свадьбы, которые состоялись в далеком прошлом.
– Вы хотите сказать, что никто к вам не приходит с такими
вопросами: «Моя бабушка выходила замуж здесь, в вашей деревне. Не сохранилась
ли у вас, случайно, ее свадебная фотография?»
– Не помню, чтобы кто-нибудь обратился ко мне с подобным
вопросом, – ответил Дарренс. – А впрочем, кто знает? Иногда требуются и более
странные вещи. Приходят, например, и спрашивают, не сохранился ли негатив
фотографии их младенца. Вы же знаете, какие бывают мамаши. Они желают иметь
фотографии своего ребенка, когда он был совсем маленьким. Качество этих снимков
в большинстве случаев просто ужасно. А порой является даже полиция. Понимаете,
им нужно установить чью-нибудь личность. Человека, который жил здесь в детстве,
к примеру, и они желают знать, как он выглядит или, вернее, как выглядел тогда,
и можно ли утверждать, что это тот самый человек, которого они ищут, потому что
хотят его арестовать за убийство или мошенничество. Должен признаться, это в
известной мере скрашивает наше унылое существование, – заключил Дарренс с
довольной улыбкой.
