– Что случилось, Ганнибал? – еще раз спросила Таппенс. – Ты
хотел, чтобы выиграл Оксфорд, когда выяснилось, что побеждает Кембридж?
Помнишь, – обратилась она к Томми, – как мы предложили ему посмотреть гонки по
телевизору?
– Да, – сказал Томми, – под конец он очень рассердился и
начал лаять, так что мы ничего уже не слышали, ничего не могли разобрать.
– Но зрение нам еще не изменило, мы способны кое-что видеть,
– сказала Таппенс. – Это уже нечто. Однако, если ты помнишь, ему не
понравилось, что выиграл Кембридж.
– Вполне понятно, – сказал Томми. – Он ведь воспитывался в
Оксфордском собачьем университете.
Ганнибал поднялся со своего места у ног Таппенс и
переместился к Томми, одобрительно виляя хвостом.
– Какие же он там изучал дисциплины? – со смехом спросила
Таппенс. – Альберт весьма неосторожно дал ему однажды целую кость от бараньей
ноги. Сначала я обнаружила ее под подушкой в гостиной, потом выгнала его из
дому в сад и закрыла дверь. Выглянув в окно, я увидела, что он направился к
грядке с гладиолусами и аккуратненько закопал ее там. Он, как ты знаешь, очень
бережливо относится к косточкам. Никогда не пытается сразу же их съесть. Всегда
закапывает их, приберегает на черный день.
– А потом снова их откапывает? – спросил Кларенс, внося свою
лепту в беседу о собачьих привычках.
– Мне кажется, что да, – сказала Таппенс. – Иногда они уже
такие старые, что лучше бы он их оставил в покое и не трогал.
– Наш пес не любит собачье печенье, – сообщил Кларенс.
– Оставляет его, наверное, в миске, – предположила Таппенс.
– Предпочитает мясо?
– Зато он любит бисквиты, такая уж у нас собачка, – сказал
Кларенс.
Ганнибал обнюхал трофей, только что извлеченный из
внутренностей Кембриджа, а потом вдруг обернулся и залаял.
– Посмотри, нет ли кого за дверью, – попросила Таппенс. –
Это может быть садовник. Кто-то мне недавно говорил – кажется, это была миссис
Херринг, – что у нее есть один знакомый старик, который в свое время был
садовником, причем очень хорошим, а теперь ищет работу.
Томми открыл дверь и выглянул наружу.
– Никого нет, – сказал он.
Ганнибал, который все это время сердито ворчал, снова громко
залаял.
– Ему кажется, что кто-то прячется на той поляне, где
пампасная трава, – сказал Томми. – Возможно, этот кто-то выкапывает косточку,
которую он там спрятал. А может, там кролик. Ганнибал ужасно глупо себя ведет,
когда дело касается кроликов. Нужно без конца его науськивать, прежде чем он за
ним погонится. Верно, испытывает к ним симпатию. Зато любит гоняться за
голубями и крупными птицами. К счастью, до сих пор ни одну не поймал.
В это время Ганнибал вынюхивал что-то в траве, сначала с
ворчанием, а потом с громким лаем. Он то и дело оборачивался и поглядывал на
Томми.
– Там, наверное, кошка, – предположил Томми. – Ты же знаешь,
что с ним делается, когда ему кажется, что где-то поблизости кошка. А здесь
иногда бродят целых две кошки – громадный черный котище и маленькая кошечка. Мы
зовем ее Кити-киска.
– Это та самая, которая постоянно залезает в дом, – сказала
Таппенс. – Она способна проникнуть через любую щель. Замолчи наконец, Ганнибал.
Поди сюда.
Ганнибал услышал и повернул голову. Всем своим видом он
изображал высшую степень свирепости. Он посмотрел на Таппенс, потом отошел
немного назад и снова бешено залаял, устремив все свое внимание на участок
густой высокой травы.
– Что-то ему там не нравится, – сказал Томми. – Куси,
Ганнибал.
Ганнибал встряхнулся, повертел головой, посмотрел на Томми,
потом на Таппенс и бросился в атаку на пампасную траву.
Вдруг раздался резкий звук – два негромких хлопка.
– Господи боже! – воскликнула Таппенс. – Кто-то, верно,
стреляет кроликов.
– Иди назад! Назад в КК, Таппенс! – крикнул Томми.
Что-то пронеслось у него возле уха. Ганнибал, теперь уже в
полной уверенности, что дело нечисто, с громким лаем мчался вокруг поляны.
Томми бежал вслед за ним.
– Он за кем-то гонится! – крикнул Томми. – Бежит вниз с
горы. Мчится как сумасшедший.
– Что же это… кто же это такой? – спросила Таппенс.
– С тобой все в порядке, Таппенс?
– Нет, не совсем, – отозвалась она. – Что-то… что-то такое
ударило меня вот сюда, пониже плеча. Это было… что это было?
– Кто-то в нас стрелял. Он прятался в пампасной траве.
– Он наблюдал за тем, что мы делаем, – сказала Таппенс. –
Как ты считаешь, потому и стреляли?
– Я так думаю, это ирландцы, – высказал предположение
Кларенс. – ИРА. Они хотели устроить взрыв.
– Не думаю, чтобы наш дом имел какое-то политическое
значение, – сказала Таппенс.
– Идемте в дом, – сказал Томми. – И побыстрее. Ты тоже с
нами, Кларенс.
– А ваша собака меня не укусит, как вы думаете? – неуверенно
спросил Кларенс.
– Нет, – успокоил его Томми. – Мне кажется, он слишком
занят.
Едва они успели завернуть за угол и направиться в сад, как
снова появился Ганнибал. Он примчался, едва переводя дух. Пес обратился к
Томми, заговорив с ним на своем собачьем языке – подошел к нему, встряхнулся,
положил лапу ему на брюки и попытался потянуть его туда, откуда только что
примчался.
– Он хочет, чтобы я пошел вместе с ним за тем человеком, –
сказал Томми.
– Нет, ты никуда не пойдешь, – заявила Таппенс. – Если
кто-то там разгуливает с ружьем или пистолетом, я совсем не хочу, чтобы тебя
подстрелили. В твоем-то возрасте! Что же будет со мной, если тебя убьют? Кто
обо мне позаботится? Ну, пойдем скорее.
Они быстро направились к дому. В холле Томми сразу взялся за
телефон.
– Что ты делаешь? – спросила Таппенс.
– Звоню в полицию. Я не могу оставить это без внимания. Они
могут еще что-нибудь придумать, если мы их не остановим.
– Мне кажется, – сказала Таппенс, – мне нужно как-то
перевязать плечо. Кровь заливает мой лучший джемпер.
– Ничего с ним не сделается, с твоим джемпером, – сказал
Томми.
В этот момент появился Альберт с полным комплектом предметов
первой помощи.
– Ну, знаете, – возмутился он. – Неужели кто-то из этих
грязных типов стрелял в хозяйку? Что же будет дальше с нашей страной? Вы не
думаете, что вам следует отправиться в больницу?
