Плечистый Антуан решительно оттеснил мужчину, и баронесса проскользнула в дом, невольно ускорив шаг.
– Сударыня! – кричал ей вслед газетчик. – Люди имеют право знать правду! Помните, вы все равно ее не скроете! Правда все равно настигнет вас!
Антуан высился перед ним, загораживая вход. Вздохнув, корреспондент спрятал блокнот и ручку. Его коллега, отойдя на несколько шагов, за неимением лучшего делал снимки дома.
– Нет, ну каковы нахалы, а? – пожаловался ему второй репортер. – Думают, что им все позволено, раз у них есть деньги! Убивают людей, и ни в одном глазу!
– И не говори, – поддакнул фотограф.
Наверху баронесса велела прислуге включать свет, на всякий случай занавешивая окна. «Как в осаде», – мелькнуло у нее в голове. Она сняла трубку телефона. Квартира Михаила не отвечала.
– Где Саша? – спросила Амалия у матери.
– Ушел несколько часов назад. Сказал, что хочет погулять.
– А Ксения?
– Играет у себя под присмотром мисс Доусон, гувернантки. А что?
– Так, ничего. Пора бы мальчикам уже вернуться, – проворчала Амалия, поглядев на часы.
– Ты обедала?
– Нет. Я не голодна.
– Ужин через час, – сообщила старая дама. – К тому времени все уже будут дома.
– Очень на это надеюсь, – вздохнула баронесса и, взяв телефонную трубку, попросила соединить ее с посольством. Она была намерена употребить все усилия, чтобы имя ее сына никоим образом не попало в газеты в связи с убийством графа Ковалевского.
Глава 13
Часы
– В общем, получается, что никого барон не убивал, – подытожил Папийон на следующее утро.
– Ну да, – кивнул Мерлен. – Когда он уходил в тот вечер из клуба, у него на голове была фуражка.
– Дело даже не в фуражке, – хмыкнул комиссар, – а в том, что три человека засвидетельствовали его алиби. Получается, он чист. Что по поводу уволенных слуг графа?
– Я проверил их прошлое и беседовал с ними со всеми, – доложил Бюсси. – Ни единой зацепки. Все в один голос уверяют, что хозяином Ковалевский был очень хорошим.
– Как по-твоему, врут?
– Непохоже.
– У них есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто мог его убить?
– Нет.
– И тут, значит, ничего, – буркнул Папийон. – Мерлен, у тебя нет никаких планов на ближайшие дни?
– Нет, господин комиссар. А что?
– Тогда прокатишься в Швейцарию. Отправляйся как можно скорее, потому что действовать надо быстро. В санатории «Клоринда» найдешь Анатоля Ковалевского и разговоришь его, пока тот жив еще. По словам слуги, он жил в особняке брата несколько месяцев и был в курсе всех событий его жизни. Ты, Бюсси, раз покончил со слугами, плотнее займись скупщиками краденого. Где-то ведь пропавшие вещи должны объявиться… В помощники себе возьми Сегена и Мелло. Свободны!
Оставшись один, Папийон, помрачнев, откинулся на спинку стула и задумался. Конечно, было бы куда проще, если бы убийство совершил кто-нибудь из ближнего круга, а так – ищи, кто из парижских головорезов мог прикончить графа. И еще комиссара очень беспокоил пропавший ключ.
– Патрон! – В дверь просунулась голова Бюсси. – Вас хочет видеть мадемуазель Симон. Уверяет, что у нее срочное дело.
Названная посетительница была одной из мелких осведомительниц, которую Папийон знал еще с тех пор, когда числился простым инспектором без особых служебных перспектив.
– Давай ее сюда, – буркнул комиссар.
Искрясь улыбкой, мадемуазель Симон переступила порог. Сия особа всем улыбалась, и всегда – широко и фальшиво. Зубы у нее были безнадежно плохие, но женщину это ни капли не смущало. Кроме этого недостатка, внимательный наблюдатель мог бы отметить увядшую шею сорокапятилетней осведомительницы, вздернутый носик и хитренькие глазки, поблескивающие за стеклышками дешевого пенсне.
– Комиссар! Каждый раз, как я вас вижу, вы все молодеете и молодеете…
– Мадемуазель, – заворчал Папийон, – прошу вас, перейдем к делу! Меня рвут на части, и из-за вас я только что был вынужден отложить разговор с префектом.
Мадемуазель Симон согнала улыбку с лица, села и приосанилась, крепко сжимая сумочку сухонькими пальчиками в кружевных митенках.
– Я слышала, вы ищете часы с монограммой, в которой есть буква К.?
– Совершенно верно.
– Мне кажется, я знаю, где таковые находятся.
– В самом деле? – насторожился комиссар.
– Да. У часовщика Ройзена. Очень красивые золотые часы с крышкой.
– И что они там делают?
– Вероятно, кто-то принес их Ройзену, – хихикнула мадемуазель Симон. – Я, видите ли, заглянула к нему совершенно случайно и заметила, что он возится с золотыми часами. Мне, знаете ли, стало любопытно, потому что обычно Ройзену такие вещи не носят.
– Бюсси! – взревел комиссар.
– Я подошла поближе, желая удостовериться, что не ошибаюсь, – продолжала щебетать мадемуазель Симон, – и сказала Ройзену, что если это наследство его дедушки – а у него недавно умер дедушка, в сто два года, представляете? – то я не откажусь выйти за него замуж. Ройзен, по-моему, немного удивился и сказал, что часы ему принесли чинить, потому что они остановились. А еще добавил, что хозяин – идиот, потому что в часы попала вода. Мол, где ж такое видано, ронять в воду столь дорогую вещь.
– Бюсси! – заорал Папийон еще громче. – Срочно бери мотор
[10]
, а также мадемуазель Симон, и тащи сюда старика Ройзена! Мадемуазель Симон покажет тебе, где его лавочка. Возможно, у него часы убитого графа.
– Слушаюсь, комиссар!
– Месье, – заволновалась мадемуазель Симон, – скажите, а я получу награду?
– Какую еще награду? – изумился Папийон.
Осведомительница широко распахнула глаза, и комиссар впервые обратил внимание на то, что они у нее нежно-голубого цвета.
– Так ведь брат убитого обещал награду за сведения, которые помогут найти убийцу, – тысячу франков. И пять тысяч тому, кто задержит убийцу! Вы ведь подтвердите, если понадобится, что именно я нашла часы? Это же улика, и очень важная! Если бы не я…
Папийон вздохнул и, смирившись, подтвердил, что мадемуазель Симон может на него рассчитывать, что будет горой стоять за то, чтобы она получила вожделенную тысячу франков, и ни за что не допустит, чтобы ее обошли.
– Комиссар, – просияла женщина, увлекаемая прочь Бюсси, – вы просто ангел! Молодой человек, – строго обратилась мадемуазель Симон к молодому инспектору, – не тяните меня так за руку… Люди могут подумать, что вы собрались на мне жениться!
