Глава первая
В углу курительного вагона первого класса судья Уоргрейв —
он недавно вышел в отставку — попыхивал сигарой и просматривал отдел политики в
«Таймс». Вскоре он отложил газету и выглянул из окна. Поезд проезжал через
Сомерсет. Судья подсчитал — ему оставалось еще два часа пути.
Снова и снова он перебрал в уме все, что писалось в газетах
о Негритянском острове. Первоначально его приобрел американский миллионер —
страстный яхтсмен, который построил на этом островке неподалеку от берегов
Девона роскошный дом в современном стиле. Но, увы, третья жена миллионера, его
недавнее приобретение, не переносила качки, и это вынудило миллионера
расстаться и с домом, и с островом. И вот в газетах замелькали объявления о
продаже острова в сопровождении весьма красочных описаний. Затем последовало
сообщение: остров купил некий мистер Оним. И тут заработала фантазия светских
хроникеров. На самом деле Негритянский остров купила голливудская кинозвезда
мисс Габриелла Терл! Она хочет провести там спокойно несколько месяцев — вдали
от репортеров и рекламной шумихи! «Бизи Би» деликатно намекала: остров будет
летней резиденцией королевской семьи. До мистера Мерриуэдера дошли слухи:
остров купил молодой лорд Л. — он, наконец, пал жертвой Купидона и намерен
провести на острове медовый месяц. «Джонасу» было доподлинно известно — остров
приобрело Адмиралтейство для проведения неких весьма секретных экспериментов!
Поистине, Негритянский остров не сходил с газетных полос.
Судья Уоргрейв извлек из кармана письмо. На редкость
неразборчивый почерк, но там и сям попадались и четко написанные слова:
«Милый Лоренс… Сто лет ничего о Вас не слышала… непременно
приезжайте на Негритянский остров… Очаровательное место… о стольком надо
поговорить… старые времена… общаться с природой… греться на солнышке… 12.40. с
Паддингтонского вокзала… встречу Вас в Оукбридже… — и подпись с роскошным
росчерком, — всегда Ваша Констанция Калмингтон».
Судья Уоргрейв унесся мыслями в прошлое, стараясь
припомнить, когда он в последний раз видел леди Констанцию Калмингтон. Лет этак
семь, если не все восемь тому назад. Тогда она уехала в Италию греться на
солнышке, общаться с природой и с «contadini». Он слышал, что вслед за этим она
перебралась в Сирию, где собиралась греться под еще более жарким солнцем и
общаться с природой и бедуинами.
«Купить остров, — думал судья, — окружить себя атмосферой
таинственности вполне в характере Констанции Калмингтон». И судья кивнул
головой: он был доволен собой — его логика как всегда безупречна… Потом голова
его упала на грудь — судья заснул…
Вера Клейторн — она ехала в третьем классе — откинулась на
спинку сиденья и закрыла глаза; кроме нее, в вагоне было еще пять пассажиров.
Ужасно жарко сегодня в поезде! Как приятно будет пожить у моря! Нет, ей
положительно повезло с этой работой! Когда нанимаешься на лето, вечно
приходится возиться с кучей детей — устроиться секретарем почти невозможно.
Даже через агентство.
И вдруг она получает письмо:
«Мне Вас рекомендовало агентство „Умелые женщины“. Насколько
я понимаю, они Вас хорошо знают. Назовите, какое жалованье Вы хотите получить,
я заранее на все согласна. Я ожидаю, что Вы приступите к своим обязанностям 8
августа. Поезд отправляется в 12.40 с Паддингтонского вокзала, Вас встретят на
станции Оукбридж. Прилагаю пять фунтов на расходы.
Искренне Ваша Анна Нэнси Оним».
Наверху значился адрес: «Негритянский остров, Стиклхевн.
Девон».
Негритянский остров! В последнее время газеты только о нем и
писали! Репортеры рассыпали многозначительный намеки, сообщали занятные сплетни
и слухи. Правды во всем этом было, по-видимому, мало. Но, во всяком случай, дом
этот построил миллионер, и, как говорили, роскошь там была умопомрачительная.
Вера Клейторн, изрядно утомленная недавно закончившимся
семестром, думала: «Место учительницы физкультуры в третьеразрядной школе — не
Бог весть что… Если б только мне удалось получить работу в какой-нибудь
приличной школе…» Тут сердце у нее сжалось, и она одернула себя: «Нет, надо
считать, мне повезло. Если ты была под следствием, на тебе пятно, пусть даже
тебя в конце концов и оправдали».
И она вспомнила, что следователь в своем заключении отметил
ее присутствие духа и храбрость. Да, следствие прошло хорошо, просто лучше и
желать нельзя. И миссий Хамилтон была так добра к ней… если б только не Хьюго.
(Нет, нет, она не будет думать о Хьюго!)
Несмотря на жару, по коже у нее пошли мурашки, она пожалела,
что едет к морю. Перед глазами возникла знакомая картина. Сирил плывет к скале,
голова его то выныривает на поверхность, то погружается в море… Выныривает и
погружается — погружается и выныривает… А она плывет, легко разрезает волны,
привычно выбрасывая руки, и знает, слишком хорошо знает, что не успеет доплыть…
Море — теплые голубые волны — долгие часы на жарком песке —
и Хьюго — он говорит, что любит се… Нет, нельзя думать о Хьюго…
Она открыла глаза и недовольно посмотрела на сидящего
напротив мужчину. Высокий, дочерна загорелый, светлые глаза довольно близко
посажены, жесткая складка дерзкого рта. И подумала: «Держу пари, он немало
путешествовал по свету и немало повидал…»
Филиппу Ломбард достаточно было одного взгляда, чтобы
составить впечатление о девушке напротив: хорошенькая, но что-то в ней от
учительши… Хладнокровная и наверняка умеет за себя постоять, — и в любви, и в
жизни. А ей, пожалуй, стоило бы заняться…
Он нахмурился. Нет, нет, сейчас не до этого. Дело есть дело.
Сейчас надо сосредоточиться на работе.
Интересно, что за работа его ждет? Моррис напустил туману:
— Вам решать, капитан Ломбард, — не хотите, не беритесь.
Филипп задумчиво сказал:
— Вы предлагаете сто гиней? — Этак небрежно, будто для него
сто гиней — сущие пустяки. Целых сто гиней, когда ему не на что сегодня
пообедать. Впрочем, он вряд ли обманул Морриса, насчет денег его не обманешь —
не такой он человек: про деньги он знает все.
— И больше вы ничего мне не можете сообщить? — продолжал он
так же небрежно.
Мистер Айзек Моррис решительно помотал лысой головенкой:
— Нет, мистер Ломбард, тут я должен поставить точку. Моему
клиенту известно, что вы незаменимый человек в опасных переделках. Мне поручили
передать вам сто гиней — взамен вы должны приехать в Стиклхевн, тот, что в
Девоне. Ближайшая к нему станция — Оукбридж. Там вас встретят и доставят на
машине в Стиклхевн, оттуда переправят на моторке на Негритянский остров. А тут
уж вы перейдете в распоряжение моего клиента.
