Он стремительным движением впивается губами в мои губы, с такой напряжённой настойчивостью, словно пытается удержаться на краю пропасти, стискивает дрожащими пальцами мои волосы и спину. Прижимает меня к стене, ладони его скользят вниз к моим бёдрам. Поднимает меня и обхватывает моими ногами свою талию. Он хочет прогнать боль и нуждается в моей помощи. Как я нуждалась в его помощи прошлой ночью.
Я повисаю у него на шее, притягиваю его к себе, позволяя ему овладеть мной, чтобы хоть на время избавиться от душевных мук. Разрешаю ему, потому что сама так же сильно желаю передышки. Я хочу забыть обо всём остальном.
Я не хочу, чтобы сегодня весь этот ужас был нашей жизнью.
Телом прижимая меня к стене, он поднимает руки и обхватывает ладонями моё лицо, и наши рты тревожно ищут друг друга. Мы оба стремимся обрести хоть какое-то облегчение, уйти от реальности. Я впиваюсь пальцами в его спину, а он обрушивает яростные поцелуи на мою шею.
— Скажи мне, что это нормально, — едва дыша, произносит он. Поднимает голову, лихорадочно ловит мой взгляд. — Скажи, что желание быть сейчас в тебе — нормально. После всего что мы пережили сегодня… может, это неправильно — хотеть тебя?
Я вцепляюсь в его волосы, притягиваю его к себе и накрываю его рот своим, зная, что поцелуй убедительнее любых слов. Он со стоном отрывает меня от стены, несёт в комнату и кладёт на кровать. Совсем не нежно сбрасывает с нас обоих остатки одежды и терзает мой рот своим, и, честно говоря, я не уверена, что в моём сердце нашлось бы сейчас место для нежности.
Холдер приподнимается на краю кровати, наклоняется ко мне, крепко целует. Отрывается ненадолго, чтобы надеть презерватив, хватает меня за талию и придвигает к себе. Поднимает под коленкой мою ногу и прижимает к своему боку, стискивает ладонью моё плечо. В тот момент, когда наши взгляды встречаются, он врывается в меня без малейших колебаний. Потрясённая силой соприкосновения, я хватаю ртом воздух, чувствуя, как глубочайшее наслаждение приходит на смену мгновенной вспышке боли. Обхватываю его руками и двигаюсь вместе с ним, а он всё крепче сжимает мою ногу, потом накрывает мой рот своим. Я зажмуриваюсь и вдавливаю голову в матрас. Мы используем нашу любовь, чтобы хоть ненадолго приглушить душевные муки.
Его ладони скользят к моей талии, и он вминается в меня всё глубже, впиваясь пальцами в мою кожу с каждым исступлённым ритмичным толчком. Я цепляюсь за его руки и расслабляю тело, позволяя ему вести меня туда, где я могла бы ему помочь. Его рот отрывается от моего, и мы одновременно поднимаем веки. В его глазах ещё стоят слёзы, и я глажу кончиками пальцами его искажённое болью лицо. Не отрывая от меня взгляда, он поворачивает голову и целует ладонь, потом падает на меня, внезапно прекращая толчки.
Мы оба часто дышим, и я чувствую его внутри, он всё так же нуждается во мне. Глядя мне в глаза, он просовывает под меня руки и поднимает вместе с собой. Не разжимая объятий, поворачивается и соскальзывает на пол, опирается спиной о кровать и сажает меня верхом. Медленно притягивает к себе и целует. Нежно на этот раз.
Сейчас он держит меня так, словно пытается защитить — и это совсем другой Холдер, не тот, что был со мной тридцать секунд назад, но всё столь же страстный. Неистовый и жаркий… через мгновение бережный и просящий — и я всё выше ценю и люблю его непредсказуемость.
Кажется, он хочет, чтобы я взяла контроль на себя, но я нервничаю. Не уверена, что знаю, как это сделать. Почувствовав моё смятение, он кладёт руки мне на талию и медленно направляет меня, едва заметно приподнимая над собой. Пристально всматривается в меня, стремясь убедиться, что я по-прежнему с ним.
Так и есть. Я настолько с ним сейчас, что не могу думать ни о чём другом.
Он прикасается пальцами к моему лицу, второй рукой, остающейся на моей талии, продолжая направлять меня.
— Ты знаешь, что я к тебе чувствую, — говорит он. — Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Ты знаешь, я бы сделал что угодно, лишь бы прогнать твою боль, правда?
Я киваю — я действительно это знаю. И глядя в его невероятно искренние глаза, понимаю, что это чувство живёт в нём уже очень давно.
— Мне нужно от тебя то же самое, Скай. До охренения нужно знать, что ты любишь меня так же сильно.
Его голос срывается, лицо искажается, словно под пыткой. И я сделала бы всё возможное, чтобы избавить его от этого. Я сжимаю его ладонь, сплетая наши пальцы, прижимаю другую его ладонь к своему сердцу, а свою — к его, набираясь храбрости, чтобы показать ему, как сильно я его люблю. Не отрывая от него глаз, я слегка приподнимаюсь, потом медленно опускаюсь на него.
Он тяжело стонет, смежает веки и откидывает голову назад.
— Открой глаза, — шепчу я. — Я хочу, чтобы ты смотрел на меня.
Он поднимает голову, глядя на меня из-под полуопущенных век. Я медленно двигаюсь вверх и вниз, желая только одного — чтобы он слышал, чувствовал, видел, как много он значит для меня. Теперь я веду его — это совершенно новое ощущение, и оно прекрасно. Холдер смотрит на меня так, что я чувствую себя нужной — никто прежде не нуждался во мне так сильно. Я чувствую себя необходимой. Словно без меня ему просто не выжить.
— Не отворачивайся, — говорю я, поднимаясь. Снова опускаюсь на него, и ощущение настолько острое, что из моего горла вырывается стон, а Холдер вновь слегка запрокидывает голову, но не отрывает от меня страдающих глаз. Мне больше не нужно, чтобы он меня направлял, наши тела подхватывают общий ритм, становясь отражениями друг друга.
— Помнишь, как ты впервые меня поцеловал? — спрашиваю я. — Тот момент, когда твои губы прикоснулись к моим? В ночь ты похитил частицу моего сердца. — Во взгляде его разгорается страсть. — Помнишь, как ты впервые сказал, что живёшь меня, потому что ещё не был готов признаться в любви? — Я прижимаю крепче ладонь к его груди и придвигаюсь ближе, стремясь, чтобы он почувствовал меня всю. — Эти слова похитили ещё одну частичку моего сердца.
Он раскрывает ладонь, которую я раньше прижала к своему сердцу, и теперь она вся касается моей кожи. Я делаю то же самое.
— А та ночь, когда я обнаружила, что когда-то была Хоуп? Я сказала тебе, что хочу остаться одна. Проснувшись и увидев тебя в моей постели, я чуть не расплакалась, Холдер. Я хотела заплакать, потому что мне было необходимо, чтобы ты оказался рядом. И в тот момент я поняла, что люблю тебя. Я полюбила тебя так же, как ты любил меня. Когда ты обнял меня и держал в своих руках, я осознала: что бы ни произошло в моей жизни, ты — мой дом. В ту ночь ты похитил самую большую часть моего сердца.
Я нагибаюсь и мягко целую его. Он смежает веки и снова медленно клонит голову на постель.
— Не закрывай, — шепчу я, отрываясь от его губ. Он подчиняется, и его напряжённый взгляд пронзает всё моё существо. — Я хочу, чтобы они были открыты, чтобы ты видел меня в тот момент, когда я отдаю тебе всё своё сердце.
Он испускает долгий вздох, и я вижу, как боль отпускает его. Холдер сжимает объятия, и безнадёжность в его взгляде мгновенно уступает место яростной страсти. Он начинает двигаться вместе со мной, и мы не отрываем друг от друга глаз. Мы постепенно становимся единым существом, говоря телами, руками, глазами то, что не в состоянии передать никакие слова.
