— Это просто фантастика! — сказал Джек. — Что ты с ним сделал?
— Мне пришлось положить его обратно, но я сфотографировал письмо на камеру своего сотового. Доказательства у меня в кармане. Послушайте, что мы должны сделать дальше. Мы идем в полицию, показываем им снимок и просим как можно скорее сделать обыск в кабинете Рикко. Действительно как можно скорее. Контора открывается в десять, через три часа. Нам остается только надеяться, что Рикко не появится на работе раньше. Кори, мы должны отправиться в полицию прямо сейчас, чтобы они успели получить ордер и осмотреть сейф. По крайней мере, до десяти утра отчет точно будет там. Одному Богу известно, что будет, если мы промедлим. Рикко может выплатить гонорар и сжечь записку.
— Понятно, — растерянно произнесла Кори.
Джек с напряженным лицом стоял рядом.
— Послушайте, Кори, я сейчас приеду за вами. Мы должны отправиться в полицию вместе. Двум сотрудникам поверят быстрее, чем одному.
— Да, но… — Она лихорадочно соображала, как ей поступить.
— Просто скажи ему, где мы, — шепнул Джек. — Ему можно доверять.
Она покачала головой.
— До вас долго ехать? — спросил Фут.
— Чуть больше часа на машине, но…
— Так далеко? Вот засада! Послушайте, я понимаю, что вы не хотите выдавать убежище вашего отца, но у нас совсем нет времени.
— Хорошо. Я выйду вам навстречу. Это в Нью-Джерси. Магазин Фрэнка на Олд-Фаундри-роуд, так все называют это место. Я буду там через час.
— Как вы доберетесь туда без автомобиля?
— Не волнуйтесь, это недалеко от дома. Я успею.
Кори повесила трубку. Джек схватил ее за руки, потом обнял.
— Отлично! — прокричал он. Вдруг выражение его лица изменилось: хижину заполнил едкий дым. — О нет, только не это! Мои блины подгорели!
53
Пристань Альсдорфа, если ее можно так назвать, тянулась вдоль берега Итажаи-Асу — широкой реки, несущей свои бурые, благоухающие воды из тропических лесов самой южной части Бразилии. Здесь всегда было полно народу: рыбаки, сгружающие улов в большие деревянные тачки; перекупщики, торгующиеся с ними, громко крича и размахивая мятыми купюрами; разносчики льда, катящие на склады тяжелые глыбы; портовые шлюхи и пьяницы; мелкие торговцы, толкающие перед собой тележки, наполненные разнообразной едой: брецелями, чесночными сардельками, жареной говядиной и — что еще более странно — куриными кебабами.
В этой суматохе неожиданно появился чудаковатого вида человек — сутулый, с бородкой-эспаньолкой, в которой пробивалась седина, облаченный в дорожный костюм цвета хаки и с широкополой шляпой на голове. За плечами он нес рюкзак, набитый сачками, ловушками, силками, банками, футлярами, трубками и прочими предметами непонятного назначения. Чудаковатый незнакомец, пронзительно крича на ломаном португальском, пытался пробить себе дорогу сквозь толпу к стоящей на краю причала лачуге с нарисованной от руки вывеской «Aluguel de Barcos»
[81]
В лачуге сидел Белмиру Пассос, тощий мужчина в футболке, шортах и шлепанцах, и, дожевывая брецель, следил за его приближением. За спиной у Белмиру на причале стояли лодки, в основном обшарпанные «Каролины» со старыми двигателями «Ямаха», которые он готов был сдать в аренду любому желающему и для любой цели, даже не вполне законной. В первую очередь его услугами пользовались путешественники, чтобы добраться до труднодоступных деревень выше по течению, или рыбаки, чьи собственные лодки пришли в негодность. Иногда попадались и туристы, искатели приключений или любители рыбной ловли. Даже ученые-биологи. Незнакомца Белмиру отнес именно к последним: скорее всего, он из тех, кто приезжает в Санта-Катарину, чтобы наловить экзотических бабочек.
Мужчина, весь кипя от гнева, наконец-то выбрался из толпы рыбаков. Белмиру встретил его радушной улыбкой.
— Эй… eu… quero alugar… хм… barco! Alugar… хм… barco!
[82]
— прокричал незнакомец, запинаясь и путая испанские слова с португальскими, так что в результате у него получился какой-то свой, новый язык.
— Я говорю по-английски, — спокойно ответил Белмиру.
— Слава богу! — Мужчина сбросил свой груз на землю и, тяжело дыша, оперся на него. — Господи, ну и жара. Я хочу нанять лодку.
— Очень хорошо, — сказал Белмиру. — Надолго?
— На четыре дня или, быть может, шесть. И мне нужен проводник. Я занимаюсь лепидоптерологией
[83]
— Чем-чем?
— Собираю и изучаю бабочек.
— Ах, бабочек! А куда вы собрались?
— В Нова-Годой.
От этих слов Белмиру сразу смешался.
— Это очень долгий путь вверх по Риу-Итажаи-ду-Сул, глубоко в тропический лес. Очень опасное путешествие. К тому же Нова-Годой — частная территория. Туда никого не пускают. Нельзя появляться там без разрешения.
— Я никому не буду мешать. И я знаю, как можно договориться с охраной.
Он потер пальцами друг о друга в традиционном жесте, у всех народов изображающем деньги.
— Но почему именно в Нова-Годой? Почему не в национальный парк Серра-Жерал? Там тоже много редких бабочек.
— Потому что в кратере Нова-Годой в тысяча девятьсот тридцать втором году последний раз видели бабочку Королева Беатрис. Считается, что их больше нет. А я уверен, что это не так. И докажу, что я прав!
Белмиру пристально посмотрел на ученого, в глазах которого горел огонь научного фанатизма.
Могла получиться неплохая сделка, если ее правильно провернуть. Даже с риском потерять лодку и нажить серьезные неприятности.
— Нова-Годой. Это будет очень дорого стоить.
— У меня есть деньги! — Ученый потряс толстой пачкой купюр. — Но мне еще нужен проводник. Я не знаком с этой рекой.
Пассос неспешно кивнул. Проводник до Нова-Годой. Еще одна сложность. Но преодолимая. Есть люди, которые ради денег согласятся на что угодно.
— Может быть, вы согласитесь поехать со мной? — спросил любитель бабочек.
Белмиру покачал головой:
— У меня свой бизнес, доктор. — Он не стал добавлять про жену и детей, которых ему не хочется оставлять сиротами. — Но я найду вам проводника. И дам лодку. Мне только нужно кое-кому позвонить.
— Я подожду здесь, — заявил ученый, обмахиваясь шляпой.
Белмиру отошел в дальний угол лачуги и достал телефон. На уговоры кандидата в проводники ушло несколько минут, но алчность в итоге победила страх.
