— Привет! Заходите!
— Тань, кто там? — донесся до нас хриплый голос
Раисы.
— Подружки твои пришли!
— Ой, девчонки! — обрадовалась Раиса.
— Как здоровье? — поинтересовалась я.
— Сегодня уже получше!
— Температура есть? — осведомилась Мотька.
— Да, пока держится, тридцать восемь! Ой, спасибо вам,
девочки, что довезли! Все ж таки дома болеть лучше!
— Рай, мы вот тебе яблочек принесли, а вот еще бананы и
апельсины! — выкладывала я из сумки купленные по дороге фрукты.
— Господи, зачем? — смутилась Рая.
— Тебе сейчас витамины нужны. — И тут я заметила,
что у Раисы глаза полны слез.
— Какие вы, девчонки, душевные…
— Рай, а можно, пока твои подружки здесь, я пойду погуляю? —
спросила Танюшка.
— Мы вообще-то ненадолго, — заметила Мотька.
— Ну, полчасика-то посидите? Ну, пожалуйста,
Рай! — канючила Танька.
— Ладно, иди! — разрешила Рая. — Только на
полчаса!
Танька умчалась.
— Рай, а тетя Люба где? — спросила Мотька.
— Не знаю, куда ее нынче понесло, воскресенье ведь… А
она с вами нормально разговаривала вчера, не орала?
— Нет, что ты, даже чаем напоила!
— Чего это с ней? — удивилась Рая.
— Ну, вообще-то не она нас чаем поила, а подруга ее.
— Какая подруга? — насторожилась Рая.
— Светлана Георгиевна, полная такая, — объяснила
Мотька. — Неплохая, кстати, тетка!
— Неплохая! — шмыгнула носом Райка. — Все они
неплохие… С виду.
— А что? — как бы между прочим спросила я.
— Да ну их… говорить неохота. Моть, скажи, а…
— Не приехал!
— Кто?
— Ты ж хотела спросить, не приехал ли Всеволод, да?
— Ага! — засмеялась Рая. — Достала я тебя?
— Это точно! — призналась Мотька.
— Рай, может, тебе чаю сделать? — предложила я.
— Нет, чаю не надо! Ты лучше возьми в холодильнике
банку с протертой клюквой и наведи мне водички побольше!
Я отправилась на кухню, «навела» большую кружку воды с
клюквой, и вдруг взгляд мой упал на бумажку, валявшуюся под столом. Я ее
подняла. На бумажке крупным почерком были написаны какие-то буквы и цифры. Л.Б.
5/1 — 321, Д.п. 7—16 и т. д. всего шестнадцать записей. Последняя запись
привела меня в полный восторг! Ф.н. 44–47. Фрунзенская набережная! Адрес Олега!
Значит, это записка Крокодилы! Надо все срочно переписать, пока она не
хватилась! Я быстро отнесла Рае питье и помчалась в уборную, где переписала все
до последней буковки на клочок туалетной бумаги, ничего другого мне под руку не
попалось. А потом отнесла Крокодилину записку на прежнее место. Да, не зря мы
приехали к Рае! И вдруг меня буквально пронзила мысль — если мы поймаем и
сдадим милиции этих теток, то они немедленно потянут за собой не только Раину
тетку, но и саму Раю! Она ведь торговала краденым! Какой ужас! Меня буквально
затрясло. Нет, нельзя, чтобы Рая села в тюрьму! Она же погибнет! И с кем останется
десятилетняя Танюшка?
— Ась, ты где запропастилась? — донесся до меня
голос Мотьки.
— Иду!
Я вошла в комнату.
— Мотька, нам пора!
— Ой, правда! — спохватилась Мотька.
— Девчонки, посидите еще, пока Танюшка не
вернется, — взмолилась Рая.
Господи, что же с нею будет? Допустим, я смогу уговорить
ребят бросить это дело… Но в конце концов рано или поздно милиция найдет этих
баб, и тогда… Но до тех пор сколько же горя принесут они старым бедным людям…
Как же быть? Надо подумать самой, никому ничего не говоря, решила я. А Мотьке?
Мотьке можно. Она меня поймет.
Вскоре вернулась Танюшка, и мы собрались уходить.
— Ладно, Рая, выздоравливай!
— Моть, у меня к тебе просьба, — вспыхнув,
проговорила Рая. — Ты скажи про меня Севе, ладно?
— О-о-о! — простонала Мотька. — Что мне ему
сказать?
— Скажи, есть такая девушка, Рая Гущина, которая его
заочно полюбила… и все.
— Ладно, скажу! — буркнула Мотька и незаметно
показала мне кулак.
Когда мы вышли во двор, она сказала:
— Знаешь что, какое-то тухлое дело получается… Один
этот братец выдуманный чего стоит… Ты пока ходила на кухню, она все меня пытала
— расскажи про Севу, какой он? Представляешь?
— Матильда, а я вообще подумала — как нам быть со всем
этим? Ведь если поймают этих теток, то Раиса загремит вместе с ними!
— Думаешь, мне это в голову не приходило? Надо что-то
придумать, ведь, с другой стороны, сколько еще народу может от них пострадать,
если их не схватить за руку!
— Эх, был бы сейчас в Москве дед! Он бы нам что-нибудь
умное посоветовал!
— Это да! Но ведь его нет!
— Слушай, Мотька, я тут кое-что нашла… — И я
показала ей бумагу с записями.
— Что такое? Ведь это же твой почерк!
— Ясный перец! Я переписала бумажку, которую нашла на
кухне. Ее вчера эта Крокодила посеяла.
— Думаешь, шифр?
— Никакой это не шифр, просто сокращение. Адреса!
Погляди в самом низу, это же адрес Олега! — сказала я.
— Ни фига себе! Действительно! Слушай, надо попытаться
ее расшифровать, тогда мы могли бы предотвратить кражи!
— Но мы же не знаем, может, половина тут уже ограблена!
— Вряд ли.
— Почему?
— Как ты не понимаешь? Смотри, она внесла сюда адрес
Олега. Значит, запись ничуточки не устарела. И потом, она наверняка зачеркнула
бы те адреса, по которым уже наведалась. По-моему, это список квартир, о
которых у них есть какие-то сведения. Едем ко мне, помозгуем! — предложила
Матильда.
— Нет! Давай сейчас на Красноармейскую!
— Зачем?
— Надо показать записку ребятам! Это куда важнее, чем
следить за Крокодилой. Она в воскресенье может запросто из дому не
выйти! — убеждала я Матильду.
— Хорошо! — согласилась она.
Через сорок минут мы уже бежали по Красноармейской. Ага, вот
и нужный нам дом. Но ребят не видно.
— Что будем делать? — спросила я.
— Пошли в подъезд заглянем, может, они там.
Мы направились к подъезду. Никого.
— Во прячутся! — восхитилась Мотька. —
Смотри! Джип Олега!
— Джип-то есть, а больше никого! Значит, наверное, пока
дежурит один Олег, — предположила я. — Но вот как его найти?
