Когда дверь за Майком захлопнулась, Джейк сразу повернулся ко мне.
— Он что?..
Обняв Джейка за шею, я поцеловала его в кончик носа, в очередной раз подивившись его легковерности.
— Майк же дразнит тебя. Больше никаких трупов не было. Но и никаких сдвигов в деле Катрины.
— Мне кажется, он всерьез считает, что я устроил утечку информации. Как по-твоему, я могу вернуть хоть крупицу прежнего доверия?
— Ты же помог нам уладить эту проблему? Для начала уже неплохо, — сказала я, подойдя к бару и выбирая вино к ужину.
— Сегодня после полудня на мой автоответчик поступил звонок. Я в то время, скорей всего, записывал ролик для вечерних новостей. Помнишь даму, что приставала ко мне во вторник, пока ты разговаривала с Ниной? — спросил Джейк.
— Ты о той милой старушке с затейливой прической?
— Да, это Рут Герст, одна из спонсоров музея. Спрашивала, есть ли у меня связи в нью-йоркской полиции. Она хочет что-то сообщить о Пьере Тибодо.
17
— Ты пропустила титры и первый ролик, Алекс. Подвигай стул и пристегни ремни. Трясти будет сильно.
В ведении Колина Веста, лейтенанта уголовной полиции Первого округа, находился коммерческий центр города, Уолл-стрит, и активно растущая жилая зона, где старые особняки стремительно преображались в комфортабельные апартаменты. Это был рослый широкоплечий мускулистый красавец с бритой наголо головой, при этом обладавший недюжинным умом.
— Шеф отдела собственной персоной? Чему обязана такой честью? — Вест вместе с одним из своих детективов и техником из видеоцентра расположились в небольшом конференц-зале напротив моего кабинета, а на столе перед ним возвышалась приличная стопка видеокассет. Когда я вошла в комнату, одна из пленок уже прокручивалась на мониторе. Было всего несколько минут девятого.
— Извините за опоздание.
— Все в порядке. По ордеру, выписанному Сарой, изъяли сорок шесть кассет. Мы уже час смотрим кино, и я решил отобрать для тебя самые интересные кадры.
— Что-нибудь нашли?
— Обычный набор для спальных пыток. Десятка два плеток, какие-то штуки типа гребней для волос с металлическими зубьями, растяжки в ногах и у изголовья кровати, всякие сексуальные игрушки, назначение которых даже трудно представить, и металлический блок, прикрепленный к потолку, со связкой наручников. Все удобства на дому. Черный? — Вест протянул мне картонный стаканчик с кофе и пару пончиков.
— Говорили, что извращенец юрист?
— Да… Калдер. Питер Калдер. Живет в Баттери-парке.
— Вы его никак арестовали? — удивилась я.
— Нет. Просто постучали в дверь, предъявили ордер, подождали, пока он пойдет в туалет выпустить пар, после чего хорошенько обчистили его берлогу. Сара велела не брать его до тех пор, пока ты не отсмотришь доказательства.
— Расскажите о жертве, — попросила я.
— Вот она. — Вест показал на монитор с застывшим кадром. На огромной кровати, вытянувшись среди смятых полосатых простыней, лежала невероятно худая женщина примерно моих лет с кляпом во рту.
— Она настроена на сотрудничество?
— Сейчас да, — кивнул Вест. — Но пришлось потрудиться прежде, чем она на это решилась. Они нашли друг друга по объявлению в разделе интимных знакомств в газете «Виллидж Войс». Познакомились и потихоньку раскрутили сюжет «нет удовольствия без боли». На первых порах отношения развивались вполне нормально, затем он перешел к словесным оскорблениям, а там уж недалеко было до легкого садо-мазо. А в последние месяцы он начал терять над собой контроль.
— Стало быть, это не единичный случай.
— Наша дамочка несколько раз бросала его, но потом возвращалась. Превосходная жертва. В подростковом возрасте она подвергалась инцесту, причем неоднократно. В итоге — куча комплексов, низкая самооценка, все мыслимые нарушения, связанные с приемом пищи, психологическая неустойчивость. Калдер убедил ее, что она сама заслужила такое обращение. Но лучше меня тебе об этом расскажет психиатр.
— Она сегодня будет здесь? — поинтересовалась я.
— Нет, в данный момент она находится в частной клинике в Коннектикуте. Пытается избавиться от хронической зависимости.
— К чему?
Вест взял в руки пульт и промотал пленку вперед на несколько метров, потом снова остановил на том кадре, где женщина повернулась на бок.
— Он сейчас появится в кадре, Алекс, — предупредил лейтенант. — Смотри, как она содрогается, как отворачивается при виде плетки.
Калдер занес над жертвой плетку, собираясь хлестнуть ее по бедру. Когда женщина перекатилась на живот, в кадре стало отчетливо видно ее ногу и ягодицы. Они распухли и были покрыты кровью, а новые рубцы, казалось, ложились поверх старых полузаживших ран.
— К анальгетикам. Перед приходом к нему она ими накачивается до предела. Иначе просто ей не вытерпеть все это.
Коренастый мужчина в трусах и белых носках повернулся к видеокамере лицом. Отвратительный шиньон съехал набок, гнусная улыбка кривила губы. Он позировал перед поставленной на бюро видеокамерой, запечатлевая для потомков свои сексуальные подвиги.
— Алекс, пообещайте мне одну вещь, — обратился ко мне Колин Вест. — Когда вы дадите санкцию на арест этого мерзавца, я приду и сорву с его башки поганый парик в качестве вещдока, ладно?
Я кивнула, не отрываясь от экрана, где Калдер, отступив назад, со всего размаху хлестнул по покрытому кровавыми рубцами телу женщины. Мне невыносимо было видеть все это. Я склонила голову и, закрыв глаза, стала тереть их пальцами.
— Все это ужасно, но боюсь, что даже при самом благоприятном раскладе я вряд ли смогу представить эти пленки достаточным обоснованием для ареста Калдера.
Пока я это говорила, лейтенант промотал пленку вперед в ускоренном режиме.
— Понимаю, вам приходится играть в политические игры со своим собственным начальством после того проигранного дела. Но все равно, смотрите дальше, как он распаляется.
— В этом первый заместитель судьи меня-то как раз поддержит, Колин, — возразила я. — Никто не имеет права так обращаться с другим человеком — это переходит все границы. А вы вспомнили о том типе, который вышел сухим из воды? Тогда просто Маккинни переиграл меня, а прокурором оказалась барышня без опыта и напора, к тому же из числа его подхалимов. За моей спиной они договорились об исключении некоторых не стопроцентно надежных улик и свидетельских показаний, вокруг которых можно было вести спор и за которые можно было сражаться. А потом, когда в апелляционном суде решался вопрос о пересмотре решения суда первой инстанции, она просто ушла из зала заседаний, сказавшись больной. Она вроде бы даже в «Лурдес»
[62]
отлеживалась, пока тянулась эта катавасия, но сейчас снова на посту и снова готова выполнять любое распоряжение Маккинни. Но не сомневайтесь, мы с этим Кадлером справимся. По-вашему, сколько наберется еще подобных эпизодов?
