— Я б не стал называть это работой, Док, за работу клиенты мне платят.
— Мы держим его под стражей ради его же пользы, — пояснил Йети. — Он тесно связан с заметным убийством и возможным похищением, и кто может утверждать, что сам не окажется следующим? Может статься, тут действуют преступники, которым особенно нравится убивать хиппи, хотя, если у них в списке Спортелло, у меня может случиться конфликт интересов.
— Охх, Йети, ты ж не всерьёз… Вдруг меня замочат? подумай, сколько времени и сил у тебя уйдёт на поиски другого козла отпущения.
— Какие тут силы нужны? Вышел за дверь, сел в синеглазку, квартал в любую сторону проехал — опомниться не успеешь, а воткнёшься в огромное, блин, стадо вас, уродов волосатых, винти не хочу.
— Неловко мне как-то, — сказал Сончо. — Может, вы не в исповедальне поговорите?
Начались местные новости, и все вышли в инструктажную посмотреть. На экране возник жилмассив «Вид на канал» — унылая панорама торгового мини-центра, занятого таким количеством полицейских блондинок, что хватило бы на бронетанковую дивизию, у всех мигалки зажжены, на бамперах сидят легавые, кофе пьют, а крупным планом — Йети Бьёрнсен, причесон полит «Аква-Нетом», чтоб не растрепали санта-аны, объясняет:
— … очевидно, группа гражданских лиц, устроивших какие-то учения боевых действий против партизан. Возможно, они предположили, что данный строительный участок, пока ещё не открытый к заселению, достаточно безлюден, чтобы служить реалистическим полигоном для развёртывания, надо полагать, всего лишь безобидного патриотического сценария. — Хорошенькая американская японка с микрофоном повернулась к камере лицом и продолжала:
— Тем не менее по трагической случайности в этих военных играх почему-то использовались боевые патроны, и сегодня вечером один бывший заключённый лежит убитый, а известный строительный магнат Майкл Волкманн таинственно исчез. Полиция задержала некоторое количество подозреваемых для дознания.
Рекламная пауза.
— Минуточку, — произнёс детектив Бьёрнсен как бы самому себе. — У меня только что возникла мысль. Спортелло, полагаю, я всё-таки тебя пну. — Док поёжился, но тут вспомнил, что на полицейском жаргоне это значит «освобождение». И Йети рассуждает так: если он выпустит Дока, это может привлечь внимание настоящих злоумышленников. Больше того, у него тогда будет повод приставить к Доку хвоста — вдруг Док ему всего не рассказал.
— Поехали, Спортелло, прокатимся.
— Я тут ещё немного телик посмотрю, — сказал Сончо. — Док, не забудь, ты мне теперь должен, типа, за пятнадцать минут.
— Спасибо, Сонч. Запиши мне на счёт.
Йети взял со стоянки полуочевидный «плимут» с маленькими значками исключения на номере, и они понеслись сквозь остатки часа пик к Голливудской трассе, а далее через перевал Кауэнга в Долину.
— Это что? — через некоторое время поинтересовался Док.
— Из любезности я везу тебя на арестплощадку за твоей машиной. Мы всю её обшарили лучшими инструментами, что ни на есть у судебной экспертизы, и, если не считать пыли каннабиса, которой хватило бы удалбываться год средней семье из четырёх человек, ты чист. Ни крови, ни полезных для нас вмятин. Поздравляю.
Док придерживался общей политики почти всё спускать на ништяцких тормозах, но если речь заходила о его тачке, срабатывали калифорнийские рефлексы.
— Сюда поздравь, Йети.
— Я тебя огорчил.
— Никто мою машину не зовёт убийцей, чувак?
— Извини, она у тебя как бы… кто, пацифист-вегетарианец? Если ей о стекло жучки насмерть бьются, ей… ей стыдно? Слушай, мы нашли её чуть ли не на самом трупе Муштарда, на холостом ходу — и постарались изо всех не приходить ни к каким поспешным выводам. Может, она хотела жертве искусственное дыхание изо рта в рот сделать.
— Я думал, его застрелили.
— Как угодно, радуйся, что твоя машина ни при чём, бензидин не врёт.
— Ага, ну да… всё равно меня потряхивает, а тебя нет?
— От того, в котором есть «р», — нет… — Йети вёлся на это всякий раз. — …ой, тут через несколько съездов Канога-Парк будет, дай-ка я тебе покажу кое-что быстренько.
Съехав с трассы, Йети, не сигналя, развернулся кругом, снова заехал под трассу и двинул в горы, а в конце концов остановился в уединённой точке, которая огромными буквами гласила «Застрелен При Попытке К Бегству». Док было занервничал, но у Йети на уме, похоже было другое — вербовка.
— Никто не может предсказывать на год-два вперёд, но вот сейчас у Никсона есть комбинация к сейфу, и он швыряет горстями зелёные всему, что хоть отдалённо напоминает местные правоохранительные органы. Федеральное финансирование зашкаливает за все цифры, что себе только можно представить, а для большинства хипья это немногим дальше количества унций в килограмме.
— Тридцать пять… дробь… сколько-то, это все знают. — Постой. Йети, ты — ты в смысле «Мод-взвода», что ли? стучать на всех знакомых — мы с тобой сколько уже друг друга знаем, и ты до сих пор меня не раскусил?
— Ты удивишься, сколько народу из вашего хипья считает полезными наши выплаты Особым Сотрудникам. Особенно ближе к концу месяца.
Док пристальнее рассмотрел Йети. С-понтом-джайвовые бакенбарды, дурацкие усики, стрижка от цирюльного колледжа где-нибудь на пустынном бульваре вдали от любых текущих определений хиповости. Будто в массовке какой-нибудь серии «Адама-12» — сериала, в котором Йети на самом деле раз-другой левачил. Теоретически Док знал, что, если сразу и не поймёшь, правда, зачем, ему взбредёт в голову увидеть какого-то другого Йети, за кадром, не на службе — даже с детьми и женатого, поди пойми, — придётся смотреть сквозь, мимо всех этих унылых подробностей.
— Йети, а ты женат?
— Прости, ты не мой тип. — Он поднял левую руку и показал кольцо. — Знаешь, что это, или на Планете Хиппи такие не водятся?
— И-и, типа, дети есть?
— Надеюсь, это не завуалированная хипповская угроза.
— Дело только… ни фига себе, Йети! вот странность-то, у нас тут у обоих есть таинственная сила испортить друг другу настроение на весь день, а мы сидим тут и ничего друг о друге не знаем?
— Очень глубоко ты это заметил, Спортелло. Наверняка бесцельная торчковая бредятина, а вот поди ж ты, да — ты только что определил самую суть охраны правопорядка! Отличный результат! Я всегда подозревал за тобой большие возможности. Ну так! как насчёт?
— Ничего личного, но из твоего бумажника я денег захочу в последнюю очередь.
— Эй! проснись, тут только снаружи выглядит так, что Весельчак и Простачок вместе с остальными скачут по Волшебному королевству, а на самом-то деле у нас то, что мы зовём… «Реальность»?
Что ж, бороды Док не носил, зато у него были сандалии с рифлёной подошвой — из-за южной границы, сошли бы за библейские, — и он задумался, сколько других невинных братьев и сестёр сатанинский детектив Бьёрнсен заводил до него на эту вершину, его собственный вид отсюда открывается что надо, омахивал рукой весь оглоушенный светом город и предлагал им в нём всё, что можно купить за деньги.
