– У них есть жареные крепели. Съешь штучку? – напирал Робби.
Сладкие пончики плавали на кусочках оберточной бумаги, отбрасывая жидкую тень.
Рот наполнился слюной.
– Давай.
Робби купил один крепель и один брецель. Сэм и Портер ограничились пивом и отвлеклись на двух грудастых девушек с оборками вокруг декольте.
Пончик в ладони Элси был теплым. Она надкусила – брр, приторно. Элси сморщилась и протянула Робби надкушенный пончик:
– Возьми.
– Не шмидтовское качество? – поддразнил он.
– Шмидт? – встряла женщина в очереди, с круглым животом и таким же беременным прыщом на кончике носа. – Гейзель Шмидт?
Элси попыталась не смотреть на прыщ.
– Моя сестра, – пояснила она.
– О! Так вы, наверное, знакомы с Йозефом Хубом?
Пончик едва не вышел обратно. Элси попятилась, но женщина не отставала:
– Он искал твою сестру. Нашел? Он был командиром роты ее жениха. Петера Абенда.
Элси повернулась спиной к Робби. Женщина тоже. Она продолжала:
– Я была партий… была секретарем архива в Мюнхене. Никогда не забываю имена. – Она погладила себя по животу. – Мы с Йозефом приятельствовали до того, как я познакомилась с мужем. – Она показала через плечо на тучного человека в очереди. – Йозеф просил личное дело Гейзель Шмидт, я не дала и не могла дать – это же секретная информация по тем временам. – Она выпрямилась, как бы защищаясь. – Мы больше не встречались. Я все гадала, нашел он ее или нет.
– Когда это было? – Сердце у Элси забилось, надежда ожила.
– Хм-м… – Женщина постучала пальцами по огромному животу. – Сорок первый, сорок второй. Не помню точно. Целая вечность прошла, да?
Да уж. Элси вспомнила, как Йозеф впервые вошел в их пекарню – высокий, благородный; как на экране в темном кинотеатре – только фигура, по краям размытая.
– Под конец войны такое творилось. Я уже много месяцев о нем не слышала, – сказала Элси.
– Так вы его знали. Хороший был человек. – Женщина прокашлялась. – Такая жалость.
Летнее солнце палило, несмотря на шляпку.
– Какая жалость?
– А вы не слышали?
Элси покачала головой. Уши горели.
Женщина глянула на мужа и сунулась ближе:
– Его и группу офицеров СС нашли на корабле. На приколе стоял в Брунсбюттеле. Все с собой покончили.
Элси зажмурилась и снова открыла глаза.
– Застрелились. Море крови. Один только не застрелился – Йозеф. Говорят, вколол себе смертельную дозу, – прошептала женщина.
Элси глотнула воздуха, но это не помогло. В горле вскипела кислота. Отвернуться Элси не успела, ее вырвало прямо на деревянные сабо секретарши из архива СС.
К ней бросился Робби:
– Элси?
Она упала на четвереньки, вцепилась в траву.
– Извините. Она выпила, – объяснил женщине Робби. – Ей всю неделю нездоровится. Толком не ест.
Женщина стряхнула с башмака кусок вязкого жареного теста.
– Ничего страшного. Со мной тоже недавно такое было. Ужас как тошнило в начале беременности.
Элси вперилась в ярко-желтый одуванчик. Голова еще кружилась, но гул толпы затих. Она положила руку на живот. Да быть такого не может.
Тридцать семь
Пограничная застава Эль-Пасо
Эль-Пасо, Техас
Монтана-авеню, 8935
– Original Message – От: reba.adams@hotmail.com
Дата: 14 февраля 2008 18:52
Кому: ricardo.m.chavez@cbp.dhs.gov Тема: Думаю о тебе
14 февраля 2008 года
С Днем святого Валентина, Рики!
Я тебе звонила, но ты, наверное, был еще занят на погранзаставе. Жаль, что я не могу перенестись к тебе и посмотреть, как солнце красит небо во все цвета нашего любимого мороженого. Сколько мы насчитали оттенков – тридцать три? На два больше, чем в «Баскин-Роббинсе». Мое любимое – маракуйя с ананасом. Та ложечка, что прямо над Санленд-парком в Нью-Мексико. Если увидишь сегодня, передавай привет от меня.
В Заливе закат совсем другой. По-моему, слегка размытый. Но квартира красивая. Лея, мой редактор, помогла найти и обставить. В доме на квартиры большая очередь, но по одному
Леиному слову меня переставили из хвоста в начало. Тебе понравится. С балкона видно море. Лея в редакции – настоящая яйцерезка. Напоминает Элси: натуральная пища, местное вино, на столе все строго калифорнийское. Ну, я пока новобранец, освоюсь – будет проще.
Первую статью пишу о новом тренде: рестораны скрещиваются с ночными клубами. Интересно. Лея требует разведать, как оно там в городе, и при этом говорит, что главная работа мне предстоит в редакции. Гадаю, что бы это могло значить.
Сан-Франциско гораздо больше Эль-Пасо, это уж точно. И намного больше Ричмонда. Вчера гуляла по центру. Решила освоить местные кулинарные достопримечательности: шоколадная фабрика Жирарделли, Рыбачья пристань, «Пекарня Бодин». Купила булочку-черепаху. Серьезно, точная копия. На вкус – как водичка в пруду. Передай Элси, что с ее булочками ничто не сравнится, даже знаменитые пекарни Сан-Франциско.
Ты у них, кстати, бываешь? Я несколько раз звонила, но (что неудивительно) напарывалась на автоответчик. Скажи Элси, пусть сделает себе е-мейл. Со спам-фильтрами на порно и рекламу виагры. Посоветуй ей.
Люблю, скучаю. Реба
Тридцать восемь
Пекарня Шмидта
Гармиш, Германия
Людвигштрассе, 56
2 августа 1945 года
Элси поднялась переодеться к ночной смене. Центр отдыха и оздоровления готовился принять целую толпу: в отпуск на неделю прибудет эскадрилья летчиков. Все подразделение приедет на автобусах из Фритцлара. Элси, как всегда, разносила еду, да вдобавок Робби попросил помочь на кухне; она согласилась неохотно. Ее пугала предстоящая рабочая ночь. Она и так уже немало потрудилась в пекарне. Папа уехал в Партенкирхен, где вновь открылась мельница, и оставил Элси главным пекарем на весь день. Она устала как собака, и у нее остался только час, чтобы переодеться и доехать на велосипеде до Центра отдыха.
Сразу после карнавала Элси засела за календарь. Может, она и впрямь беременна. Месячных давно нет, но она думала, это из-за недоедания и стоячей работы. Во время войны цикл прерывался часто – обычное дело. Не время сейчас беременеть, сказала она себе, когда наступил понедельник. Днем Элси месила, раскатывала, носила солдатам еду. А по ночам не могла уснуть: вдруг и правда беременна?
