О чем это я! Неужели я вправду ревную? С какой стати? Мы с Лёкой Ж. так давно знаем друг друга, что сама мысль о какой-то там любви кажется нелепой.
Это все равно как если бы одноклассники лет через двадцать после школы вдруг решили пожениться. Бред.
Что у нас вообще может быть общего? Вон — завалилась на диван в одежде, с каблуками, в позе увядшего лотоса и захрапела. И это девушка моей мечты? Первое чудо в моей жизни?
Я поднялся, подложил подушку под голову Лёки Ж. и подумал: «Эх, Лёка, Лёка. Зачем ты так далека…»
Она проснулась, закрутила головой, испуганно заморгала.
— Что? Пора на барбекю? Я проспала?
— Спи дальше. Барбекю будет завтра, — напомнил я.
— А-а-а… У меня сна ни в одном глазу. Я бодра, как свежая… — Лёка Ж. зевнула, прикрыла глаза и прилегла на подушку. Но тут же подскочила. — Что же я лежу! Пора выходить…
Она поднялась и рванула в ванную. На полпути сбавила скорость и поморщилась.
— О-ё. Похоже, я действительно вчера повредила себе все родное. Как я теперь буду передвигаться…
— Главное, чтобы голова была цела… — заметил я…
— Ты, как всегда, исключительно любезен, — иронично парировала Лёка Ж.
Она скрылась в ванной и выбежала оттуда минут через десять. Еще через десять минут она сделала лицо и даже оделась. Усталости у нее как не бывало. Напротив. Из Лёки Ж. перла энергия. Может, ночью они с Джованни пробавлялись амфетаминчиками?
Еще минут через пятнадцать мы оказались в баре «Мерулана», где нас, видимо, не смогли забыть, поскольку официант поздоровался русским «Прьивьэт!». Взяв по обыкновению тарелку антипасто — на сей раз нам принесли брускеты (поджаренный хлеб с помидорами), капрезе (помидоры, моцарелла, базилик) и обжаренные баклажаны — и по бокалу вина, мы управились с завтраком минут за пять.
Не успел я опомниться, как мы добрались до Колизея. Неужели в этот раз мы в него все-таки попадем?
Но радоваться, как выяснилось, было рано…
— Смотри, что это? — услышал я перевозбужденный Лёкин голос и проследил за направлением ее взгляда.
За моей спиной на постаменте стоял золотистый саркофаг с черными глазницами.
— Какая-то имитация мумии, — констатировал я.
— Я и сама вижу, что это мумия. Что она тут делает? — задалась вопросом Лёка Ж.
— Наверное, что-нибудь рекламирует, — предположил я. — Например, памятники египетской архитектуры в итальянской столице.
— И как я должна получать информацию? — неожиданно заинтересовалась Лёка Ж.
— Ну, потрешь ее, — вспомнил я сказку про лампу Аладдина, — оттуда вылезет фараон, и всё расскажет.
Лёка Ж. подошла к мумии, стала ее тереть и вдруг с ужасом заорала:
— Она живая!
— Аск Ми! Рамзэс секонда ноуз эврисин, — сказала мумия загробным мужским голосом с таким сильным южным акцентом, что это следовало бы перевести так: «Спрашывай, дарагой! Рамзэса вторая всё знать».
— Чего это она? — испуганно спросила Лёка Ж.
— Видимо, воображает себя Рамзесом Вторым и предсказывает будущее.
— Да? Что бы такого спросить… — Лёка Ж. на секунду задумалась и громко начала: — Скажи мне, мумия… Ой… тэл ми плизз… — Лёка Ж. опять запнулась. — Как по-английски «нашла»?..
— Файнд… — неуверенно подсказал я.
— Что ты меня путаешь! Это настоящее время, а мне надо прошедшее… Ладно. Сформулируем так. — Лёка Ж. снова повысила голос: — Уэа из мио феличита?
— Это ты, извини, на каком языке? — уточнил я.
— Это я на нашем с Джованни языке, — пояснила Лёка Ж., — мы прекрасно понимаем друг друга. Она тоже поймет. Это же итальянская мумия.
Мумия раскачивалась из стороны в сторону и молчала — видимо, обрабатывала информацию. Наконец она изрекла:
— Кы чэрка, уил фанда.
— Она по-каковски сказала? — с недоумением спросила Лёка Ж.
— Твоим языком воспользовалась, — сказал я. — Вот и переводи теперь.
— А можно как-нибудь иначе? — обратилась Лёка Ж. к мумии по-русски.
— Дэнгы, — ответила ей мумия. — Маны.
— Точно! Маны, — осенило Лёку Ж. — Идем скорее в «Вестерн юнион». Джованни говорил, здесь, у Колизея, где-то есть их ларек.
И Лёка Ж. рванула на поиски «Вестерн юнион».
— Маны! Маны! Но маны — но феличита! — устрашающе прокричала вослед мумия.
Но Лёка Ж. не слышала ее угроз. Она углядела через дорогу желтый логотип с черными буквами и понеслась к нему во весь опор, как гончая за дичью. Шансы попасть в Колизей уменьшались с каждым прыжком Лёки Ж. к новой цели.
Лёка Ж. проскочила дорогу на красный и скрылась в ларьке «Вестерн юнион». Когда я подошел к пункту, она уже ругалась с операторшей, используя все известные ей английские и итальянские слова.
— Представляешь, мне не хотят отдавать мои деньги! — сообщила Лёка Ж. — Потому что русский оператор «Вестерн юнион» сделал три ошибки в транслитерации имени. Как можно ошибиться в таком простом имени, как Леокадия! Но эта, — Лёка Ж. раздраженно кивнула на операторшу, пятидесятилетнюю брюнетку с прямой челкой и длинным итальянским носом, — все равно не имеет права мне отказать. Я же назвала ей контрольный номер! Этого достаточно! Синьора, ю хэв ноу райт…
Операторша была непреклонна.
— Она просто завидует моей молодости и моей красоте! — заключила Лёка Ж., развернулась и снисходительно бросила: — Чао, синьора.
Выбежав на улицу, она достала мобильный из сумочки и набрала Джованни. Тот долго не снимал трубку — видимо, крепко спал после бессонной ночи.
Лёка Ж. нервничала и ходила по узкому тротуару туда и обратно, как голодный зверь в клетке. Когда Джованни наконец откликнулся, Лёка Ж. успела сказать ему лишь «Джованни, хэлп ми…» — на этом связь прервалась. На мобильном Лёки Ж. кончились деньги.
Она начала бросаться к прохожим, пытаясь узнать, где поблизости еще есть «Вестерн юнион». Те лишь пожимали плечами и старались поскорее сбежать от безумной русской.
Мобильный Лёки Ж. запищал — Джованни положил ей денег на телефон и поинтересовался в эсэмэске, что стряслось. Лёка Ж. лихорадочно писала ответ, не попадая в буквы. Джованни ничего не понимал. К пятой эсэмэске Лёке Ж. удалось сформулировать свою проблему. Джованни скинул список адресов пяти ближайших пунктов «Вестерн юнион» и сообщил, что ушел спать.
Один за другим мы обошли все пять пунктов, и везде история повторилась. Лёке Ж. упорно не хотели давать деньги как самозванке, у которой в паспорте другое имя. Она ругалась уже заученными фразами, но после пятого пункта «Вестерн юнион» сдалась. Лёка Ж. присела на тротуар и захныкала:
— И что же теперь делать? Пока мама дойдет до «Вестерн юнион» и заставит их переписать мое имя, мы уже вернемся. А завтра нам нужно доплатить за квартиру…
