– Пошел, – сообщили Гордееву.
Тот мысленно благословил Настю и быстро побежал по длинным
коридорам здания на Петровке вниз, к машине.
* * *
Когда раздался звонок в дверь, Настя словно очнулась.
Внутренняя дрожь утихла, ладони из ледяных мгновенно сделались горячими. Она
уверенно пошла к двери.
– Кто?
– Лариса? – послышался приятный баритон. –
Откройте, пожалуйста. Я от Александра Евгеньевича.
Щелкнул замок, Настя впустила гостя. Перед ней стоял мужчина
чуть выше ее ростом, с застенчивым лицом и обаятельной улыбкой. Он был похож на
старательного бухгалтера. Через плечо – темно-синяя мужская сумка на длинном
ремне.
– Я никого не жду от Александра Евгеньевича, –
недовольно сказала она. – Мы должны с ним созвониться завтра. Что за
спешка?
– Где можно помыть руки? – не обращая внимания на
ее слова, спросил Галл. – В вашем доме очень грязные перила.
– Проходите, – сухо сказала Настя, провожая его в
ванную.
В ванной Галл быстрым движением повернул обе рукоятки,
открыв воду на полную мощность, ловко развернулся, схватив Настю за запястье, и
она в мгновение ока оказалась прижатой спиной к раковине. Справа была ванна,
слева – стиральная машина, впереди – убийца.
Держа ее одной рукой за кисть, другой – за плечи, Галл
приблизил губы к ее уху.
– Ну, здравствуй, красавица, – тихо сказал он.
«Как в страшном сне, – подумала Настя. – И никакой
надежды проснуться».
– А почему шепотом? – громко спросила она.
Пальцы на ее запястье сжались сильнее, от боли выступили
слезы.
– Потому что ты слишком умна, чтобы быть дурой, –
не повышая голоса, ответил Галл. – Если ты работаешь на легавых, у тебя в
квартире может быть полно микрофонов. А если ты настоящая журналистка и
настоящая шантажистка, у тебя всегда под рукой есть диктофон, чтобы записать
что-нибудь интересное. Я правильно рассуждаю?
– Правильно. Дальше что? – Настя постаралась,
чтобы ее голос звучал вызывающе.
– Поэтому мы с тобой поговорим здесь.
* * *
Гордеев вытер о брюки вспотевшие от напряжения ладони.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил он.
– В ванной включена вода. Слышно только, что два
голоса, но слов не разобрать.
– Ребята готовы?
– Готовы.
– Без моей команды не начинать.
* * *
– Ну что ж, давай поговорим. – Она легко перешла
на «ты». – Тебя правда Павлов прислал?
– А кто же еще?
– Откуда я знаю? Может, ты из милиции. Вдруг наш бравый
полковник ни в чем не замешан и заявил на меня.
– А в чем он замешан? Ну-ка расскажи.
– Пошел бы ты знаешь куда? – выразительно прошептала
Настя и уже громче добавила: – Так вас и тянет все узнать за бесплатно.
Запомни, ты, шустрый, я свой язык распускаю только за деньги. Говори быстрей,
зачем пришел, мне стоять надоело. Но сначала докажи мне, что ты не из милиции.
Тогда и поговорим.
– А если я из милиции, что ты сделаешь?
– Ничего не сделаю. Но разговор у нас с тобой не
получится. А завтра телегу на тебя накатаю, что ты, представившись работником
милиции, проник в квартиру и пытался меня изнасиловать. Или ограбить. Я еще не
решила. Пока оправдываться будешь – поседеешь.
– Шантажируешь?
– А как же. Я больше ничего не умею.
– Ладно, кончай дурака валять. Павлов приготовил
деньги, но он тебе не доверяет. Поэтому завтра мы с тобой поедем на встречу с
ним. Ты ему – рукопись и информацию, он тебе – сто сорок штук, и разбежались.
– А ты-то тут при чем? Деньги будешь считать? Кассир на
общественных началах! – фыркнула Настя.
– Посмейся у меня, – с угрозой сказал Галл и опять
сжал ей кисть. – Досмеешься. Я пробуду здесь до утра. За это время я
должен убедиться, что тебе можно верить.
– Врешь ты все, – неожиданно громко сказала
она. – Убедиться в этом невозможно.
– Тихо!
– В этом невозможно убедиться, – понизив голос,
повторила Настя. – Надо быть круглым идиотом, чтобы для этого прийти сюда.
Говори, зачем пришел?
– Убить тебя.
* * *
– Голосов не слышно, – донесся из рации
встревоженный возглас лейтенанта Шестака. – Только шум воды.
– Приготовиться, – скомандовал Гордеев. Ему
хотелось бежать впереди машины.
В сорок девятой квартире бесшумно приоткрылась дверь. Еще
два человека появились на лестничной площадке между этажами.
* * *
Женщина обмякла в руках Галла. На лице ее был неподдельный
страх.
– За что? – едва слышно прошептала она.
– За то самое. Ты влезла в чужую игру. Меня наняли тебя
убить. Я лично к тебе никаких претензий не имею. Будешь умницей – останешься
жива. Поняла?
– Мне плохо, – простонала она, едва шевеля
побелевшими губами. – Дай мне сесть куда-нибудь.
Галл посторонился и усадил ее на край ванны, продолжая
крепко держать обеими руками.
– Теперь слушай, – сказал он. – У меня с
Павловым свои дела. Мне нужна эта рукопись, но заплатить за нее сейчас я не
могу, у меня нет таких денег. Завтра ты пойдешь со мной, я получу гонорар за
твое убийство и из этих денег с тобой расплачусь. Будешь меня слушаться – и все
пройдет хорошо.
Настя молча кивнула.
– Сейчас мы выйдем отсюда и будем вести себя как
приличные люди. Язычок придержи. Одно неосторожное слово – и я могу подумать,
что квартира прослушивается ментами. Я, знаешь ли, очень подозрительный и юмор
плохо понимаю. Ты умрешь задолго до того, как сюда успеют прибежать твои
дружки, даже если они засели в соседней квартире. Ну, признайся, есть там
засада?
* * *
– Есть голос, – сообщил Шестак. – Но только
один, мужской. Они все еще в ванной.
– Посторонних звуков нет? Шума борьбы?
– Нет, не слышно.
– Ждем еще тридцать секунд. Если через тридцать секунд
она не заговорит – начнем.
Командир группы захвата взглянул на секундную стрелку.
* * *
Насте казалось, что аналитическая машина у нее в голове
работает оглушительно громко. Надо немедленно что-то сказать, все равно что,
любую чушь, только бы подать голос. Иначе ворвутся в квартиру и все испортят.
Галла ни в коем случае нельзя брать сейчас, пока она не поймет, что он задумал.
Какая-то хитрая игра с Павловым… Что он спросил? Есть ли в соседней квартире
засада?
