— Я много о тебе слышал, — говорит он, протягивая руку.
Я задумчиво разглядываю его, задаваясь вопросом, что же он мог услышать.
— На самом деле, это не так, — признается он, улыбаясь. — Я вообще ничего о тебе не слышал. Просто, обычно так говорят при знакомстве.
Он поворачивается к Эдди и снова чмокает в щеку.
— Увидимся на следующей паре, солнце. Мне пора на занятие.
Завидую им черной завистью.
Мистер Ханушек заходит в кабинет и объявляет о тестировании по теме, которую мы только что прошли. Я не спорю, когда он дает мне листочек, и вся оставшаяся пара проходит в тишине.
***
Пока мы с Эдди протискиваемся сквозь толпу студентов, мой живот скручивает все больше и больше. Я уже жалею о том, что не пошла на русскую литературу. Как мы только могли подумать, что это облегчит нам жизнь? Я не знаю.
Мы подошли к классу Уилла, он придерживает дверь, приветствуя учеников.
— Мистер Купер, вы лучше выглядите сегодня. Хотите конфетку? — интересуется Эдди, когда мы проходим мимо.
В класс зашел Хави и, злобно посмотрев на учителя, сел на свое место.
— Всем доброе утро, — говорит Уилл, закрывая за собой дверь. — Вы хорошо справились со вчерашним тестом, молодцы. Элементы поэзии довольно скучная тема, потому я знаю, что вы все рады от нее отделаться. Следующая тема, которую мы будем обсуждать весь семестр, это артистическая поэзия[2], которая куда интересней. Артистическая поэзия состоит из традиционной, но с добавлением некоторых элементов; настоящего
артистизма.
— Артистизма? — презрительно спрашивает Хави. — Вы имеете виду, как в фильме о мертвых поэтах? Где надо было читать написанную ими фигню перед всем классом?
— Не совсем, — отвечает Уилл. — Это обычная поэзия.
— Он говорит про слэм. — Говорит Гевин. — Как то, чем они занимаются в Клубе Дев9ть по вторникам.
— Что такое слэм? — спросила заинтригованная девочка в конце комнаты.
Гевин повернулся к ней:
— Это очень круто! Мы с Эдди иногда ходим посмотреть. Вы должны сами увидеть, чтобы действительно понять, — добавляет он.
— Это один из вариантов артистической поэзии. — Говорит Уилл. — Кто-нибудь еще ходил на слэм?
Еще пару студентов поднимают руки. Я — нет.
— Мистер Купер, покажите им. Прочитайте одну из ваших работ, — просит Гевин.
Я вижу нерешительность на его лице. Знаю по личному опыту — он не любит принудительно оказываться в центре внимания.
— Вот что я вам скажу, давайте договоримся. Если я прочитаю один из своих кусочков, все должны согласиться сходить хотя бы на один вечер слэма в Клуб Дев9ть в этом семестре.
Никто не спорит. Я хочу отказаться, но для этого надо поднять руку и заговорить. Потому, я не спорю.
— Никто не против? Тогда, хорошо. Я прочитаю вам один коротенький стих. Помните, вся суть слэма в поэзии
иартистизме.
Уилл становиться в центре класса и смотрит на учеников. Он встряхнул руками и потянул голову вправо и влево, чтобы расслабиться. Затем, он прочистил горло — не так, как люди делают, когда нервничают; а так, как когда собираются закричать.
Ожидания, признания, сомнения
текут из меня
Подобно
кровавым
рекам из
мертвого
человека,
Как простыни
красные, смятые
,
В чистой
комнате
на кровати
Трудно
дышать
Поражение
–
Вот исход моего
положения
.
Этому
дикому чувству
подвластна,
Лишь часть моей
души несчастной
Брошенной
на произвол,
В этой
дыре
, продолбанной
мной
.
Я
пленник
открытой
клетки
,
На дне
пекла
.
Свободному
, но
неприкаянному
,
Ничто
не мешает
ему,
Открыть эту
чертову
дверь,
Без
ключей.
Но
нетже.
Бунтарь
не ищет
легких путей!
В комнате воцарилась мертвая тишина. Никто не разговаривает, никто не двигается, никто не аплодирует. Все трепещут в благоговении.
Ятрепещу в благоговении. И он хочет, чтобы я
забылао нас? После
такого?
— Ну вот, — говорит он, будто ничего и не произошло, и вновь садится за свой стол. Вся остальная пара проходит в обсуждении слэма. Я изо всех сил пытаюсь сосредоточиться на его дальнейших объяснениях, когда он углубляется в подробности, но все это время моя голова была занята мыслями о том, что он намеренно не встречается со мной взглядами. Ни единого раза.
***
Наступило время ланча, мы с Эдди поставили подносы на столик и заняли свои места. Я заметила парня, который сидит на пару рядов выше меня на занятиях Уилла, он как раз направлялся к нам. На его левой руке балансировали два подноса, а на правой висел рюкзак с торчащей пачкой чипсов. Он сел напротив меня и вывалил свою добычу на поднос. Когда миссия завершена, он достает двухлитровую бутылку колы из рюкзака и ставит перед собой. Открыв ее, парень делает долгий глоток. Затем, он посмотрел на меня, и поставил бутылку на место, вытирая рот рукавом.
— Эй, новенькая, ты будешь пить свое шоколадное молоко?
Я киваю.
— Именно для этого я его и взяла.
— А что на счет булочки? Будешь ее есть?
— Она тоже здесь не без причины.
Он пожал плечами и потянулся к подносу Гевина, забирая его булочку, как раз когда парень оборачивается и шлепает его по руке, но уже слишком поздно.
— Господи, Ник! Ты никак не набереш десять килограмов к пятнице. Сдавайся! — крикнул Гевин.
