— Что? — Я вертела чашку под струёй воды.
— Прости меня, — сказала мама тихим голосом. — Жить в родном доме, среди знакомых людей — это очень здорово. Я правда так думаю…
— Так почему же мы… — перебила я её.
— Но такая жизнь — не для нас, — сказала мама, — я не могу так жить! Я смогла привыкнуть только к твоему отцу! Ничто другое не станет для меня родным!
— Мама, ты просто не хочешь привыкать!
— Ты не права! — возразила мама. Она посмотрела мне в глаза и тихим упавшим голосом сказала: — Это не так…
«Может быть, на самом деле это правда. Может быть, мама не может ничего впустить в свою жизнь, кроме моего отца…» — подумала я.
— В любом случае, — сказала я, хотя на душе стало очень грустно, — в любом случае я не хочу пока отсюда никуда переезжать.
Я не могла даже смотреть в её сторону.
Я не думала, что мне так тяжело будет услышать её ответ: «Поняла…»
Глава тринадцатая
Шоссе
Когда мои мама и папа жили на берегу моря, с ними жила большая собака. Мама рассказывала мне, что прямо из окна спальни открывался вид на море. Они с папой рано вставали и шли гулять с этой собакой на берег. Они шли босиком по песчаному пляжу. Папа подворачивал брюки, чтобы не замочить края, и мама всегда украдкой любовалась красивыми щиколотками его ног.
Придя домой с прогулки, они завтракали и до обеда читали.
Летом они часто купались в море. Мама одна боится купаться, но, ухватившись за папины плечи, она могла плавать сколько угодно. Она сама мне рассказывала. Правда, не знаю, можно ли это назвать плаванием…
Мама говорит, что рядом с папой её не пугали никакие волны, никакая глубина.
Так было, когда мои мама и папа жили возле моря… С детства я слушала мамины рассказы. На этих историях я и выросла.
Итак, это уже наше второе лето в городе Дзуси.
Сегодня утром мы с мамой ходили гулять. Это была наша обычная традиционная прогулка в воскресное утро. Мы прошлись вдоль берега моря, подышали морским воздухом, прошлись мимо жилых домов и вернулись к себе. Во время прогулки мама везде норовит присесть, поэтому её длинная плиссированная юбка на подоле и сзади испачкана.
Возле почты нам встретилась женщина — хозяйка овощной лавки. Это у неё мама всегда покупает овощи и фрукты. Но, как обычно, мама не узнала продавщицу.
— Доброе утро! Как жарко сегодня! — Мама приветливо поздоровалась в ответ, но потом, пройдя немного, спросила меня: «Кто это?» Моя мама никого не может запомнить в лицо. Она не может сходиться с людьми и жить на одном месте.
— Мам, ну ты же хорошо запоминаешь посетителей бара… — сказала я.
Она качнула головой:
— Работа — это совсем другое.
Вот и весь её ответ.
Позавчера на обратном пути из школы мы с Ёрико прогулялись к железнодорожному вокзалу. Было очень солнечно и жарко. Мы зашли перекусить чего-нибудь вкусненького в «Макдональдс» (это надо держать в секрете от мамы, она не разрешает мне есть фаст-фуд), а потом отправились в книжный магазин полистать журналы.
— Соко, ты видишься иногда с отцом? — неожиданно спросила меня Ёрико. Избегая долгих объяснений, я говорю всем в школе, что мои родители развелись.
Я отложила глянцевый журнал «An An» и ответила:
— Нет, мы не встречаемся.
Потом взяла в руки журнал-каталог модных товаров, стала листать страницу за страницей.
— Что, совсем не видишься с ним?
— Совсем. — Это была абсолютная правда, и, отвечая, я не чувствовала никакого дискомфорта.
— А алименты он присылает?
— Я точно не знаю, — ответила я.
Привокзальная площадь в Дзуси — очень светлое и оживлённое место. На асфальте в бетонных плитах выложена чёрная мозаика. Я заметила, как она блестит, отражая солнечные лучи.
Сегодня воскресенье. После обеда я занимаюсь рисунком. Мамы нет, и я одна в нашем белом домике, напоминающем сказки про маленьких девочек. На кухне стоит мой обед, который приготовила мне мама, но я ещё не ела. По радио передают какую-то скучную болтовню и популярные песни. Мама не любит кондиционер, поэтому никогда его не включает, но в этой квартире на потолке он установлен, и днём, если мамы нет, у меня он всегда работает.
•
Лето — особенное время года для меня. Это пора воспоминаний.
Воспоминания занимают каждую клетку моего организма. Они словно травинки, колышущиеся на ветру, тревожной волной всплывают по одному откуда-то из памяти.
Сегодня — воскресенье. Схлынул поток посетителей, которые заходили на обед, и я, вытирая барную стойку, могу спокойно отдаться своим мыслям. За окном на улице видно, как струится раскалённый от жары воздух.
— Мне тут подарили два билета на бейсбол… Ёко-сан, не хотите сходить? — обратился ко мне хозяин. Я повернула голову:
— Наверное, лучше пойти с Сатико-сан.
— Ой, да что интересного в этом бейсболе? — ответила за мужа Сатико, поливавшая цветы. — У меня летом много работы! — ехидно добавила она.
В следующем месяце Соко собирается в лагерь. Говорит, что там они будут жить вместе с другими детьми в одной комнате, что там будет интересная учебная программа с занятиями по буддийской медитации и волонтёрская работа. У каждого своё лето…
Я познакомилась с Ним тоже летом. Точно так же летом Он исчез… Мы с Ним встречались два года. Даже не верится. Всё, что между нами было, произошло всего за каких-то два года! Все события, которые полностью перевернули мою жизнь, все события, которые привели к появлению на свет Соко, всё-всё!
Воспоминания, заполняющие мои клетки, — все они из тех двух лет… — Ёко-сан, давайте выпьем кофе! — предложила Сатико.
Я ответила: «Хорошо» — и открыла откидную крышку стойки.
— Я тоже буду, — сказал хозяин.
Я поставила на стол три чашки.
•
Сегодня был последний день четверти и последний классный час. Все тестовые работы за четверть я написала очень хорошо. После обеда я заглянула к маме в «Хару», а потом прогулялась вдоль шоссе. На этом шоссе относительно мало машин, и мы с мамой часто вдоль него гуляем. По обеим его сторонам высоко поднялась придорожная трава, и я шла, обрывая её верхушки руками. Шоссе проходит сквозь тоннель с пешеходной дорожкой. Мы с мамой в шутку называем его «тёмный лес». Трусиха-мама боится заходить в этот тоннель, а мне абсолютно не страшно. Тоннель короткий, поэтому если встать у одного выхода, то виден другой — светлый куполообразный проход, открывающийся в конце тёмного коридора. Дорога довольно пыльная.
