Настя медленно обвела глазами улицу и увидела небольшое
открытое кафе. Владелец автомашины и обладательница дорогого экстравагантного
плаща сидели за столиком к ней спиной и о чем-то увлеченно беседовали.
Собственно, теперь Насте не было до этого никакого дела, но все же, все же…
Она неторопливо подошла к прилавку, взяла чашку кофе и
пирожное и села за соседний столик, стараясь выбрать место так, чтобы не
бросаться парочке в глаза и в то же время хорошо слышать, о чем они говорят.
– …очень жарко. Мои знакомые ездили туда в июле,
говорят, что умереть можно с непривычки. Туда нужно ехать попозже, в
сентябре, – доносился до нее чуть капризный голосок девушки.
– Но мы же ездили с тобой в прошлом году в июле, –
возражал ее спутник. – По-моему, было в самый раз. Ты даже не обгорела.
– Что ты сравниваешь! – презрительно фыркнула
девушка. – Мы же были в Коста-Браве, там совсем другой климат. А в Турции
в июле мы с ума сойдем.
– Мне говорили, что в Турции есть одно место, самое
экологически чистое, так там очень хорошо даже в июле, – не сдавался
молодой человек. – Сосны, песок, воздух свежий.
– Что за место? – недоверчиво спросила его
подруга.
– Это… как его… Вот черт, забыл, как оно называется.
– Оно называется Кемер, – громко сказала Настя, не
поворачивая головы в их сторону.
– Точно, Кемер! – обрадованно подхватил мужской
голос.
– Между прочим, подслушивать неприлично, – с
вызовом сказала девушка. – И вмешиваться в чужие разговоры – тоже.
Настя осторожно поставила чашку на столик и повернулась к
ним. В первую секунду они ее не узнали. Потом парень резко побледнел, а у
девушки, напротив, выступили на скулах красные пятна.
– Я бы на вашем месте не рассуждала о приличиях, –
спокойно заметила Настя. – То, что вы сделали, подпадает под статью
Уголовного кодекса о заведомо ложных показаниях.
– Вы не докажете! – вспыхнула девушка. – И
вообще это неправда.
– Что – неправда? То, что вы в прошлом году ездили
вместе отдыхать? То, что вы давно и хорошо знакомы?
– Ну и что? – продолжала упираться та. – Что
такого, что мы знакомы?
– Да ничего, – вздохнула Настя. – Просто
алиби вашего дружка выглядело очень убедительным именно потому, что вы,
случайная прохожая, твердо его опознали как человека, который столкнулся с вами
на улице как раз в то время, когда на другом конце города было совершено
преступление. А коль вы на самом деле знакомы, то картинка получается совсем
другая.
– Все равно, дело уже закрыто, – вмешался наконец
молодой человек.
– Как закрыли, так и откроют, – пожала плечами
Настя. – Делов-то.
Такого оборота парочка явно не ожидала. Видно, они считали,
что если уголовное дело закрывают, то это уже навсегда. Наверное, никто им не
объяснял, что дела о нераскрытых преступлениях не закрывают в течение многих лет.
Их всего лишь приостанавливают, но в любой момент производство по делу может
быть возобновлено.
Настя допила кофе и встала.
– В понедельник я сообщу следователю о нашей с вами
трогательной встрече, а уж он пусть решает. Не исключено, что вам повезет, и он
не сочтет мое сообщение достойным внимания. Но я вас все-таки предупреждаю.
Парочка молча проводила ее глазами. От разговора у Насти
остался неприятный осадок. Она живо вспомнила избитую и изнасилованную девушку,
которая на опознании держалась не очень уверенно, потому что из-за испуга и
боли плохо запомнила лицо преступника. Зато эта маленькая сучка, ездившая
каждый год отдыхать на модные курорты, твердо заявила, что видела этого
молодого человека совсем в другом месте. Она его хорошо запомнила, потому что,
видите ли, он принадлежит как раз к тому типу мужчин, который ей больше всего
нравится. И ведь не солгала, мерзавка, он ей действительно нравится.
Купив наконец подарок брату, она зашла в будку
телефона-автомата и позвонила следователю.
– Константин Михайлович, простите, что звоню домой, но
завтра у меня будет суматошный день. А с понедельника я в отпуске.
– Ничего, ничего, говори.
– Я только что узнала, что у Артюхина было ложное
алиби. Девушка, которая его опознала как человека, спрашивавшего у нее дорогу,
на самом деле его давняя подружка.
– Ишь ты! – присвистнул Константин
Михайлович. – Выходит, они нас изящно надули?
– Выходит, что так. Я их успокоила до понедельника.
– Ладно, Настасья, я понял. Завтра начну проверять,
только ты мне скажи, что именно.
– Они в прошлом году вместе ездили отдыхать в Испанию,
в Коста-Браво, в июле. Значит, они знакомы не меньше года.
– Вот дряни. Погоди-ка, – спохватился он, – у
тебя же завтра свадьба. Или я путаю?
– Нет, не путаете.
– Так чего же ты…
– Но свадьба-то завтра, а не сегодня. Сегодня я еще
работаю.
– Каменская, тебе никогда не говорили, что ты чокнутая?
– Регулярно говорят. Вы будете сто девятнадцатым.
– Слава богу, на свете, кроме меня, есть еще сто
восемнадцать нормальных людей. А твой будущий муж тоже из их числа?
– Нет, – улыбнулась она, – он еще более
сумасшедший, чем я. Когда приезжает ко мне на выходные, берет с собой свои
бумаги и пытается что-то написать.
– Ну, два сапога – пара. Счастливо тебе. А Артюхина я
уделаю, как бог черепаху. Ступай под венец и ни о чем не беспокойся.
* * *
Домой она вернулась в двенадцатом часу. Чистяков сидел на
кухне и раскладывал пасьянс. Завтрашнее мероприятие его, как и Настю, ничуть не
волновало. Может быть, оттого, что он слишком долго ждал этого и за долгие годы
успел «перегореть».
– Лешик, ты сердишься? – робко спросила она,
переступая порог. – Извини, солнышко, так много дел скопилось, я даже маму
встречать не поехала. И еще подарок Саше купить надо было…
– А меня предупредить не надо было? – сердито
откликнулся Чистяков. – Ночь на дворе, а тебя где-то носит. Есть будешь?
– Будешь. То есть буду, – поправилась она.
Глядя на уплетающую салат Настю, Леша смягчился.
Жива-здорова – и хорошо. Ее все равно не переделать. Да и не нужно, наверное.
* * *
Эля Бартош расстегнула замочек и сняла с шеи очередное
украшение.
– Это тоже не годится, – со вздохом сказала
она. – Оно слишком яркое и отвлекает внимание от платья. Что у нас еще
есть?
– Успокойся, наконец, – раздраженно откликнулась
Тамила. – Ты так готовишься, словно это единственное событие в твоей жизни
и других уже не будет. Знаешь, что говорил в свое время твой дед профессор
Берекашвили? Что в нашей жизни есть только одно событие, которое никогда не
повторяется: защита кандидатской диссертации. Человек может написать и защитить
хоть пять диссертаций, но только одна из них, самая первая, будет кандидатской,
а все остальные – уже докторские, даже если они по совершенно разным
специальностям. А замуж можно выходить десятки раз, пока ноги носят. Поэтому не
стоит относиться к завтрашнему событию как к слишком серьезному и
ответственному. Ну, подумаешь, сходите в загс, после этого поживете несколько
месяцев, наспитесь вместе, утолите юношеский голод, потом тебе это надоест до
смерти и ты побежишь разводиться.
