«Фалкон» подкатил к северной оконечности взлетной полосы, и пилот, ожидая разрешения начать разбег, приступил к предполетной проверке, без которой не обходился никогда. Потом самолет мягко сдвинулся с места и начал плавно набирать ускорение. Вышли закрылки, колеса оторвались от земли, и самолет устремился вверх. За десять минут он набрал высоту тридцать семь тысяч футов — эшелон, заранее согласованный с Торонто-центром.
Они шли на запад со скоростью 0,81 М — около 520 узлов или истинной воздушной скоростью 600 миль в час. Пассажиры спали, а турбины ровно гудели, ежечасно пожирая 3400 фунтов топлива. Автоматический приемоответчик самолета передавал информацию о скорости и высоте радиолокационным станциям наземного слежения. Никакого иного радиообмена и не требовалось. В плохую погоду можно было бы запросить разрешения перейти на другую высоту, побольше, где спокойнее, но метеорологи Гандера на сей раз не ошиблись в прогнозе. После того как самолет одолел холодный фронт на подступах к Ньюфаундленду, о том, что он движется, говорили разве что реактивные двигатели, негромко и ровно гудевшие в хвосте. Пилоты почти не разговаривали между собой. Они так давно летали вместе, что выучили наизусть все шутки друг друга, а обмениваться какой-либо информацией в таком спокойном полете не было нужды. Все было распланировано так, что даже комару нечего было надеяться просунуть куда-нибудь свой пресловутый неподточенный нос. Сейчас они, не сговариваясь, думали о том, как будет на Гавайях. Они уже предвкушали два номера в «Ройял гавайян» и долгий сон, который поможет им преодолеть сбой суточного ритма, которого ну никак не избежать после того, как облетишь полмира и удлинишь свой день на десять часов. Что ж, оба намеревались с удовольствием поваляться на солнечных пляжах, да и погоду на Гавайях обещали однообразно хорошую — такую, какой она бывает там обычно. Они намеревались отдохнуть там пару дней и лишь после этого лететь обратно на свой базовый аэродром близ Женевы без каких-либо пассажиров.
— Мус-джо через сорок минут, — сообщил второй пилот. — Пора браться за дело.
Предстоящие действия были очень простыми. По коротковолновой рации едва ли не той же модели, которую ставили на бомбардировщики Второй мировой войны, пилот связался с Мус-джо и сообщил о том, что приближается и начинает сбавлять высоту. И, конечно, расчетное время посадки. Диспетчер подхода в Мус-джо подтвердил прием информации и сообщил, что на его пульт начали поступать данные с приемоответчика.
«Дассо» начал плавно снижаться по совершенно нормальной трассе подхода, что было должным образом отмечено Торонто-центром. По местному времени было три часа сорок минут, и 4.00 по зулусскому времени, которое, как всем известно, равнялось гринвичскому, всеобщему времени.
— Вот оно, — сообщил второй пилот. На черной равнине показались посадочные огни Мус-Джо. — Высота двенадцать тысяч, снижение тысяча в минуту.
— Следи за приемоответчиком, — приказал командир.
— Понял, — ответил второй. Приемоответчик не входил в обязательную комплектацию самолета, его установил уже нынешний владелец, сидевший сейчас в левом кресле. — Шесть тысяч футов. Закрылки?
— Не надо, — приказал командир.
— Понял. Полоса в виду. — Небо было совершенно чистым, и вся световая сигнализация взлетно-посадочной полосы ярко сияла в прозрачном воздухе.
— Мус-джо, говорит Майк-Фокстрот, прием!
— Майк-Фокстрот, Мус-джо вас слышит, прием!
— Мус-джо, у нас шасси не выходит. Оставайтесь на связи. Прием!
Это сообщение сразу заставило диспетчера встрепенуться.
— Вас понял. Сообщите, серьезна ли опасность, прием, — сразу же послышался ответ.
— Серьезной опасности нет, повторяю, серьезной опасности нет. Проверяем электроцепи. Оставайтесь на связи!
— Вас понял, остаюсь на связи! — Голос диспетчера звучал ровно, нельзя было даже понять, встревожился он или не слишком.
— Так, — сказал командир самолета, обращаясь ко второму пилоту. — Из их поля зрения мы выйдем на тысяче футов. — Они отлично знали, что и как делать. — Высота три тысячи, продолжаем снижение.
Пилот сдвинул штурвал вправо. На экране локатора подхода в Мус-джо это должно выглядеть, как отклонение от курса. Не слишком значительное, но все же… Конечно, это, в связи со снижением, может и заинтересовать кого-нибудь, кто очень уж внимательно смотрит на радар, но это маловероятно. Просто одна из точек, двигающихся в воздушном пространстве, вдруг ушла с экрана, только и всего.
— Две тысячи, — доложил второй пилот. Здесь дул порывистый ветерок, и самолет слегка потряхивало, но лишь слегка, не так, как это будет вскоре. — Пятнадцать сотен. Не хочешь выправить посадочный курс?
— Разумно. — Пилот чуть заметно сдвинул штурвал в обратном направлении. Машина выровнялась и пошла горизонтально на высоте 900 футов от уровня земли. На этой высоте они оказались для радиолокатора Мус-джо в зоне засветки от земли. Конечно, «Дассо-фалкон» не имел никакого отношения к технологии «стелс», делающей самолеты невидимыми для радаров, но на большинстве радиолокационных установок гражданской авиации на экранах высвечивались отметки сигналов, которые передавал приемопередатчик. Точнее выражаясь, в гражданской авиации самолет на экране радара был всего лишь значком, извещавшим о поступлении опознавательной информации.
— Майк-Фокстрот, говорит Мус-джо, сообщите высоту, прием!
Вообще-то, они должны были немного подождать. Что-то местная башня сегодня была очень уж внимательна. «Неужели они угодили как раз в диспетчерскую тренировку? — думал пилот. — Да-а, не слишком приятно, однако большой беды от этого не будет».
— Автопилот выключен. Перешел на ручное управление.
— Ручное управление, — эхом отозвался второй пилот.
— Так, уходим вправо. Отключить маяк, — приказал первый пилот.
Второй пилот выключил питание приемопередатчика.
— Маяк отключен. Мы невидимы.
Диспетчер в Мус-джо обратил на это внимание.
— Майк-Фокстрот, говорит Мус-джо. Сообщите вашу высоту! — уже не безмятежно, а настойчиво потребовали в наушниках. Эта фраза тут же повторилась.
«Фалкон» сделал вираж на север и лег на курс двести двадцать пять. Местность внизу была плоской, и пилота так и подмывало снизиться до пятисот футов, но он решил не делать этого. Ни к чему. Самолет, как было задумано, исчез с локатора Мус-джо.
— Майк-Фокстрот, говорит Мус-джо. Сообщите высоту! Прием!
— Волнуется, — заметил второй пилот. — Я, на его месте, тоже волновался бы.
Приемоответчик, который они только что выключили, передавал информацию о совсем другом самолете, который сейчас, скорее всего, преспокойно стоял себе в ангаре близ шведского города Седерхамна. За полет наниматели заплатили семьдесят тысяч долларов. Швейцарские пилоты соображали в том, как делаются деньги, и не взялись бы за перевозку наркотиков или что-нибудь еще сугубо криминального. С таким грузом столько хлопот, что никакие деньги их не окупят.
