— Джек, повторю еще раз: твоя страна…
— А я еще раз спрашиваю: кто тебя послал?
— Почему ты решил, что меня прислали к тебе?
— Арни!..
— Никто, Джек. Уверяю тебя. Не забывай, что я тоже в отставке.
— Ты устал от безделья?
— Не знаю, но я тебе вот что скажу: я долго воспринимал политику как высшую форму человеческой деятельности, но ты излечил меня от этого заблуждения. Необходимо иметь какую-то высокую цель. У Килти ее нет. Он хочет быть президентом Соединенных Штатов лишь потому, что считает, будто находился в цепочке преемников, и подошла его очередь. По крайней мере такое у него представление.
— Значит, решил рискнуть на пару со мной? — спросил Райан.
— Я буду помогать тебе, давать советы, и, возможно, на этот раз ты станешь внимательнее прислушиваться к голосу разума.
— С терроризмом за четыре года не справишься.
— Согласен. Ты можешь запустить заново свою программу реорганизации ЦРУ. Форсировать набор, вернуть оперативников к их занятиям. Килти нарушил оперативную работу, но еще не успел полностью уничтожить ее.
— На это потребуется лет десять. Может быть, и больше.
— В таком случае, запусти процесс, а заканчивать будет кто-нибудь другой.
— Мало кто из моего кабинета захочет вернуться.
— Ну и что? Найдешь новых, — холодно отозвался Арни. — В стране полно талантов. Найди честных людей и пускай в ход свое фирменное колдовство. — Райан-старший громко фыркнул. — Потребуется продолжительная кампания.
— Из реальных кандидатов — ты первый. Четыре года ты шел, прямо, как принц на коронацию, и все получилось. Действительно, тогда достаточно было летать по стране и произносить речи перед доброжелательно настроенными толпами, которым, по большей части, просто хотелось посмотреть на кандидата, за которого они были намерены голосовать. С Килти этот номер не пройдет. Тебе придется пойти на дебаты с ним, и, конечно, его нельзя недооценивать. Он искушенный политический игрок и хорошо умеет бить ниже пояса, — предупредил Арни. — А ты к этому не привык.
Райан тяжело вздохнул.
— Знаешь, кто ты такой? Сукин сын. Если ты всерьез настроился втянуть меня в это дело, боюсь, тебе придется разочароваться. Мне нужно хорошо подумать. У меня ведь жена и четверо детей.
— Кэти согласится. Она куда умнее и решительнее, чем может казаться тем, кто ее не знает, — ответил ван Дамм. — Знаешь, что Килти сказал на той неделе?
— Что именно?
— О национальном здравоохранении. Какая-то балтиморская телекомпания брала у Кэти интервью. Она, по-видимому, немного расслабилась и сказала, что не считает государственное здравоохранение наилучшим вариантом. А Килти на это заявил: «Какого черта врач лезет судить о проблемах здравоохранения?»
— Но как же это не попало в газеты? — И впрямь, удивительно: такое смачное высказывание…
— У Эда администрацию возглавляет Энни Куинлан. Ей удалось отговорить «Таймс» от публикации этого высказывания. Энни — не неженка какая-нибудь. Тем более что зав нью-йоркской редакцией — ее старый друг.
— А что же они передо мною всегда захлопывали все двери? — осведомился Райан.
— Джек, ведь Эд из их компании. А ты — нет. Разве тебе никогда не доводилось устраивать друзьям какие-то поблажки? Вот и они ведут себя точно так же. Они же, в конце концов, тоже люди. — Было заметно, что Арни уже не так напряжен. Главную битву он выиграл. Теперь можно и проявить великодушие.
Мало было всего предыдущего, так еще, оказывается, репортеров тоже можно считать людьми… Для Райана было более чем достаточно.
Глава 26
«Почти четверть всех кранов большой грузоподъемности, произведенных в мире за год», — думал Бадр, глядя на порт Рашид. Из 125 тысяч кранов тридцать тысяч собраны здесь, в одном месте ради одной цели — превратить Дубай в жемчужину всей планеты и рай для богатейших из ее обитателей.
Оттуда, где он стоял, были хорошо видны Пальмовые острова и острова Мир (большие рукотворные архипелаги, один из которых сверху действительно походил на силуэты пальм, а второй своими очертаниями повторял карту мира), а также отель «Бурдж-аль-араб», здание высотой в тысячу с лишним футов в форме громадного паруса.
На суше раскинулся город, представлявший собой лес небоскребов и строительных подъемных кранов, тут и там рассеченный лентами шоссе. Через пять лет к местным достопримечательностям прибавятся: Дубайская набережная — насыпной полуостров в форме месяца, уходящий в Персидский залив на пятьдесят километров, подводный отель «Гидрополис», Спорт-сити, крытый горнолыжный комплекс и парк «Мир космических исследований». За неполных десять лет Дубай, который многие считали всего лишь одним из жалких пятнышек вдоль береговой линии, каких не счесть на карте мира, превратился в один из самых лучших курортов мира, место для развлечения сверхбогатых людей. «Уже скоро, — думал Бадр, — Дубай своими красотами и развлечениями затмит Лас-Вегас. А может быть, и нет», — одернул он себя. Мировой экономический кризис задел и ОАЭ. Многие из возвышающихся над городом башенных кранов стояли неподвижно, поскольку значительную часть строек заморозили. Бадр подозревал, что это свершилось по мановению Аллаха. Такое упадничество в арабской стране — это же немыслимо.
— Впечатляет, не правда ли? — произнес кто-то за спиной Бадра, и он обернулся.
— Прошу извинить за опоздание, — сказал агент по недвижимости. — Как вы, вероятно, заметили, строительство может подчас и раздражать. Вы ведь мистер Алмаси?
Бадр кивнул. Конечно, его звали вовсе не так, и агент мог это подозревать, но одним из замечательных свойств Дубая было всеобщее уважение местной армии банкиров, брокеров и агентов к желаниям клиента сохранять свою анонимность. Бизнес есть бизнес, деньги есть деньги, и потому каждый придерживался политики уважения к желаниям клиентов, а не деспотичного и всегда субъективного усредненного кодекса поведения.
— Да, — ответил Бадр. — Спасибо, что согласились встретить меня.
— Не стоит благодарности. Сюда, пожалуйста.
Агент подошел к стоявшему поблизости электрическому автомобильчику для гольфа. Бадр опустился на сиденье, и они покатили вдоль причала.
— Вы, возможно, обратили внимание, что порт построен не из бетона, — сказал агент.
— Да. — Действительно, все поверхности имели отнюдь не присущий бетону светло-терракотовый оттенок.
— Это композитный материал, что-то вроде синтетического полового покрытия, как мне объясняли, но намного прочнее и долговечнее, а цвет сохраняется вечно. Дизайнеры считают, что это гораздо привлекательнее, чем обычный серый бетон. — Они остановились перед складом, замыкавшим ряд подобных строений, и вышли из машины. — Вы говорили, что интересуетесь местом, которое было бы расположено не на самом виду, — продолжал агент. — Это вас устроит?
