Понятно теперь, каким помощником! То-то в него полиция вцепилась! Климова-то чуть не слетела с должности! Вот сладкая парочка и подсуетилась. Алексей то и дело ловил на себе внимательные взгляды, одни осуждающие, другие сочувствующие. Впрочем, осуждающих было больше.
Встретились они со следователем в главном корпусе, в одном из просторных чиновничьих кабинетов, милостиво предоставленных в распоряжение полиции. Мальчишка хмуро разложил на столе бумаги и поправил галстук. Да-да! Сегодня он был в костюме и в белоснежной рубашке с галстуком!
«Плохо дело, — уныло подумал Алексей. — По десятибалльной шкале ненависти его чувство ко мне тянет баллов на девять. Не меньше. Еще один балл я вполне могу заработать сейчас».
Он постарался быть сдержанным.
— Мне сказали, что я поступаю в ваше распоряжение, — хмуро сообщил волчонок.
— Зачем же так официально? — усмехнулся Алексей.
— А зачем было Ваньку валять? — Во взгляде у мальчишки сквозила откровенная злость. — Вы ночью надо мной издевались, да?
— Слушай, юноша, я тебе всю ночь намекал, что ты не там ищешь. Пытался подсказать, но ты меня не слушал.
— Я вам не юноша! — ощерился тот.
— Хорошо. Давай будем держать дистанцию. Ты взял показания у спортсменок?
— Да.
— Что они говорят?
— Никто не выходил из своих комнат.
— Как так: никто?
— Все спали.
— Десять человек на втором этаже спали мертвецким сном? Да не может такого быть!
— Мне усомниться в их показаниях?
— Сомневаться надо во всем и всегда. Если ты решаешь судьбы людей.
— Вы спали с Климовой, — во взгляде у мальчишки было упрямство.
— Я тоже человек.
— Значит, это правда?
— Ого! Ты уже стал сомневаться в очевидном! Молодец! Налицо явный прогресс!
— Вы… — парень дернул за узел галстук.
— Дыши ровнее, — посоветовал Алексей. — А что говорит экспертиза?
— Повсюду отпечатки пальцев Климовой, — волчонок сглотнул. — И ваши.
— Версию о том, что Свиридову убил я, мы уже отработали. Результат отрицательный.
— Ну, тогда она.
— Эту версию я отработаю сам.
— Понятно… — усмехнулся мальчишка.
— Меня интересуют спортсменки, — еле сдержался Алексей. — Конкретно: Давыдова, Майорова и, пожалуй, Зарипова.
— Почему?
— Потому что расстановка сил теперь меняется. Состав олимпийской команды вновь не определен. Впрочем, тебе это не объяснишь, — вздохнул Алексей.
— Лично я не сомневаюсь в том, что все девушки говорят правду, — гнул свое следователь.
— Но кто-то из них дважды попытался убить. Первая попытка оказалась неудачной, но все равно: цель достигнута. Поляна расчищена. Хотя я не исключаю и убийство из ревности.
— Из ревности?
— Парня не поделили. Узнай мне вот что: ключ от коттеджа, где живет будущая олимпийская сборная по керлингу, кто-нибудь спрашивал? Тряси вахтера в главном корпусе, пугай, угрожай, как мне, что упрячешь его на сорок восемь часов в обезьянник. Но добейся правды. Хотя я не видел следов мужчины на крыльце. Только Лерины. Но, как я тебе уже сказал, сомневаться надо во всем.
— Я понял. Сделаю. Это все?
Алексей тяжело вздохнул. Он уже понял, что сотрудничать не удастся. И сдался:
— Ладно, иди.
— Я?
— Ах да! Официально, это меня допрашивают. Ну, извини. Те. Это, юноша, позиционный бег. Тактический. Все, что здесь происходит, из области высшей математики. Ну, почти. Главное, не сила мускулов, а выдержка и сообразительность. Ты спортом занимаешься?
— Нормативы сдал. А что?
— А на чем специализируешься? Бегаешь, прыгаешь, гранату на скорость метаешь?
— Опять издеваетесь, да?
— Нет, я вполне серьезен. Какой из видов спорта является твоим? Ты игрок команды или индивидуалист?
— Вообще-то меня это мало интересует, — нахмурился волчонок. — Моя задача — головой работать.
Алексей чуть не расхохотался. Парень всерьез думает, что у него есть голова! Когда десять девчонок обвели его вокруг пальца! Спали они, как же!
— Я пойду работать, — вздохнул он и встал. — У меня всего десять дней. Уже, кажется, меньше.
— Если вы мне докажете через десять дней, что убил кто-то из спортсменок, я… Абонемент в фитнес-клуб куплю, вот! — выпалил волчонок.
— Что? — Алексей, уже направившийся было к двери, резко обернулся. — Ты хочешь заключить со мной пари?!
— Вы старше меня по званию, — мальчишка смотрел куда-то в стену.
— А без чинов?
— Много вы о себе понимаете!
— Идет. Если ошибаюсь, я публично перед тобой извинюсь. — Волчонок молчал. — Что? Мало? Ну, прокукарекаю в столовой трижды.
— Идет! — обрадовался тот.
«Все-таки пацан», — Алексей вздохнул. У него есть, по крайней мере, час. Еще час до того, как дядя Гриша опять нагрузит его работой. И, подумав пару секунд, Леонидов направился в тренажерный зал.
Самым трудным делом была для него встреча с Лерой. Как-то они посмотрят друг другу в глаза? Или как она сможет теперь смотреть ему в глаза?
На обед он пошел к часу, рассчитывая встретить ее в столовой.
— Привет, — она безоблачно улыбалась. Или ему показалось? В ее глазах опять было больше стали, чем неба. — У тебя волосы влажные.
— Я был в душе, — сердито сказал он, как будто признался в том, что его запрягли в телегу вместо битюга и пришлось тащить ее в гору, эту телегу, причем нагруженную бетонными плитами.
— Им сообщили, кто ты такой на самом деле?
— Да. Иначе следствие пошло бы по ложному пути. Лера, мне надо с тобой серьезно поговорить.
— Я внимательно слушаю.
Он огляделся. Столовая была полна народу. Пришли хоккеисты, и сразу же стало шумно. Потом подтянулись тренеры. Они с Лерой оказались в центре внимания. Причем Алексей опять отметил, что большинство взглядов — осуждающие.
— Не здесь, — с досадой сказал он. — Я хочу знать, о чем говорили на вчерашнем совещании. В деталях.
— Хорошо, я приду к тебе вечером. Часов в девять?
— Только без шампанского! — предупредил он.
— Ты испугался? — она смотрела на него насмешливо.
— Зачем все усложнять? — он отвел глаза.
— Леша, я могу подумать, что ты трус.
— А ты? Ты ничего не боишься, да?
