Ощущение было такое, что звонит половина всех телефонов. Старик, сидевший за конторкой дежурного, держал по трубке в каждой руке и говорил одновременно в обе. Петерсон был один в общем зале — стоял за столом, зажав между ухом и плечом телефонную трубку, провод которой змеился за ним, когда он начинал расхаживать. Петерсон размахивал обеими руками, получались короткие, резкие, решительные движения, делая его похожим на генерала, командующего армией, как будто город Болтон лежал перед ним на поверхности стола, превратившись в карту.
Ричер наблюдал за ним и слушал. И сразу понял, что произошло, — впрочем, для этого не нужно было быть семи пядей во лбу. Совершено убийство, и Петерсон давал своим людям указания, одновременно стараясь не забывать об остальных обязанностях. Судя по всему, место преступления находилось на правом краю письменного стола, что, видимо, означало восточную границу Болтона. Остальные обязанности требовали его внимания на юго-западе от центра города, там, где жила Джанет Солтер, свидетельница, которая подвергалась серьезной опасности. Петерсон отправил к ней больше людей, чем на место преступления. Значит, либо они пытаются соблюдать необходимую осторожность, либо жертве совершенного преступления уже не помочь.
Или и то, и другое.
Через минуту Петерсон закончил разговаривать и повесил трубку, вид у него был сильно обеспокоенный. Специалист в вопросах местной жизни, он не очень разбирался в том, что происходило за пределами Болтона, вспомнил Ричер свою оценку Петерсона, когда он его впервые увидел.
— Мужчину застрелили в его собственной машине.
— Кто он? — спросил Ричер.
— Машина зарегистрирована на имя адвоката из соседнего округа. Он пять раз встречался с клиентом в тюрьме. Все после того, как мы «закрыли» того байкера. Как ты и говорил. Он их параллельный след. Они составили свой план, а теперь рвут связи и подчищают углы.
— Все гораздо хуже, — сказал Ричер.
— Я знаю. — Петерсон кивнул. — Тот человек, которого мы ждали… мы его пропустили, он уже здесь.
Глава 13
Дважды Петерсон пытался выйти из участка, и дважды ему приходилось возвращаться, чтобы ответить на телефонный звонок. В конце концов ему удалось добраться до коридора. Он оглянулся на Ричера и сказал:
— Поедешь со мной?
— А тебе поможет мое присутствие? — спросил Ричер.
— Если ты захочешь меня сопровождать.
— Мне бы следовало побывать в другом месте.
— Где?
— Я бы предпочел представиться миссис Солтер.
— Зачем?
— Чтобы изучить местность. На всякий случай.
— Миссис Солтер надежно защищена, — сказал Петерсон. — Я об этом позаботился. Так что тебе не нужно о ней беспокоиться. — Он немного помолчал и добавил: — Что такое? Ты полагаешь, они собираются напасть на нее прямо сейчас? Ты считаешь, что адвокат был отвлекающим маневром?
— Нет, я думаю, что они разбивают цепь. Похоже, из-за снега я проведу здесь пару дней. Если сирена сработает в ближайшее время, то, кроме меня, у тебя ничего нет. Но сначала я должен познакомиться с леди.
Петерсон ничего не ответил.
— Я лишь пытаюсь помочь. Ничего больше. Чтобы расплатиться за гостеприимство.
Петерсон вновь промолчал.
— Я не тот, кого вы ищете.
— Я знаю.
— Но?
— Ты можешь оказаться полезным на месте преступления.
— Ты справишься. Ты ведь знаешь, что следует делать? Сфотографировать место с разных точек, обратить внимание на следы шин и отпечатки ботинок. Поискать гильзы.
— Хорошо.
— Но сначала позвони своим офицерам в доме миссис Солтер. Не хочу, чтобы началась паника, когда я появлюсь на подъездной дорожке.
— Ты не знаешь, где она живет.
— Я выясню.
Летом ему бы потребовалось десять минут, чтобы найти дом миссис Солтер. Во время снегопада ушло почти тридцать, потому что обзор был ограниченным, а идти приходилось очень медленно. Ричер прошел по пути, проделанному тюремным автобусом, преодолевая сугробы и целину, то и дело скользя по колее, оставленной колесами автомобилей. Продолжался сильный снегопад. Большие белые снежинки падали, кружась в медленном танце. Ветер дул в южном направлении. Ричер знал, что впереди находится ресторан. Дальше была припаркована полицейская машина. Он продолжал шагать вперед, хотя уже довольно сильно замерз. Новая одежда выполняла свои функции, но не более того.
Мимо него на север и на юг проезжали машины с включенными фарами и работающими дворниками, не слишком много, однако Ричеру приходилось брести по обочине, подальше от колеи, оставленной колесами, — там было бы идти заметно легче. Он догадался, что шоссе под снегом достаточно широкое, но сейчас использовались лишь две полосы, ближе к центру — четыре параллельные колеи. Каждый следующий водитель принимал решение, что не стоит съезжать в сторону. Постепенно колеи становились все более глубокими, а их боковые стенки росли вверх. Снег был сухим и твердым. На дне колеи оставались решетчатые отпечатки шин, местами чистые, местами коричневые и жирные.
Ричер миновал ресторан. Ленч был в самом разгаре. Окна запотели. Ричер побрел дальше. Через четыреста ярдов он заметил припаркованную полицейскую машину. Она съехала с южной колеи, пробила ее стенки и оставила два следа поменьше — новая железнодорожная ветка. Теперь автомобиль стоял параллельно основной дороге, полностью блокируя соседнюю улицу. Двигатель был выключен, маячок на крыше продолжал поворачиваться. Голова сидящего на переднем сиденье полицейского не двигалась. Он смотрел прямо через ветровое стекло, но Ричер не заметил в его взгляде ни сосредоточенности, ни энтузиазма. Ричер обошел автомобиль по дуге и приблизился к нему слева — чтобы водитель его увидел. Он не хотел его испугать.
Полицейский спустил стекло.
— Вы Ричер? — спросил он.
Джек лишь кивнул — у него слишком замерзло лицо для связной речи. На бейджике Ричер прочитал фамилию полицейского — Монтгомери. Небритое лицо, лишний вес, возраст — под тридцать. В армии ему моментально надрали бы задницу.
— Дом Солтер находится впереди и слева. Его невозможно пропустить, — сказал полицейский.
Ричер двинулся дальше. На боковой улице не было глубокой колеи. Только два одиноких следа — здесь проехала машина, сначала в одну сторону, потом в другую. Следы уже почти полностью занесло снегом. Смена патрулей, несколько часов назад. Ночные дежурные вернулись домой, заступили дневные. Они проехали чуть дальше перед тем, как развернуться, и автомобиль слегка занесло.
Улица плавно поворачивала, на обеих сторонах стояли большие старые особняки на больших плоских участках. Дома показались Ричеру викторианскими. Возможно, им исполнилось сто лет. Когда-то их обитатели процветали, у большинства дела и сейчас шли хорошо. Очевидно, дома появились во время предыдущего бума и на столетие опередили поток федеральных долларов на строительство тюрьмы. Сейчас многие архитектурные детали скрывал снег, но они производили впечатление надежности и основательности имбирной коврижки. Петерсон назвал Джанет Солтер бабушкой из сказок, и Ричер ожидал увидеть маленький домик с льняными занавесками. В особенности если учесть, что бабушка из сказок работала учительницей и библиотекарем. Возможно, Джанет Солтер — героиня совсем других сказок. Ричеру хотелось с ней познакомиться. Он не знал ни одну из собственных бабушек. Ему довелось видеть свои детские фотографии — женщина с суровым лицом держит его на коленях. Мать его отца, так ему сказали. Мать его матери умерла, когда ему было четыре года, она так и не успела его увидеть.
