Погода менялась, поднялся легкий ветер, ночное небо светлело. Ярко светила луна, появились звезды. Похоже, температура падала. Когда Ричер проверял окна, возле каждого из них образовался слой воздуха, пульсировавший от холода. Ветер только ухудшал ситуацию. Он находил невидимые щели и создавал сквозняки, высасывающие тепло из дома.
Да и с точки зрения безопасности ветер только мешал. Он являлся источником самых разных звуков. Шорохи замерзшей листвы, потрескивание и пощелкивание ветвей — все это могло заглушить шаги по снегу. Иногда Джанет Солтер начинала что-то говорить, что делало положение сложнее, но Ричер не стал заставлять ее хранить молчание. Она нервничала, что было вполне естественно, а так немного успокаивалась. Когда он вернулся после очередного обхода, она спросила:
— Сколько раз вам приходилось делать похожие вещи?
— Один или два, — ответил Ричер, не сводя глаз с окна.
— Очевидно, вам удалось выжить.
Он кивнул:
— До сих пор.
— И в чем секрет успеха?
— Мне не нравится проигрывать. И для всех сторон будет лучше, если до этого не дойдет.
— Но это очень тяжелый груз — с точки зрения психологии. Такое всепоглощающее желание доминировать.
— А разве есть люди, которым нравится проигрывать?
— Ну, нельзя все делить на черное и белое. Вовсе не обязательно получать от этого удовольствие. Но человек может находиться в мире с тем, что выпадает на его долю. Ну, вы понимаете — иногда ты побеждаешь, иногда проигрываешь.
— Нет, так не получается. Только не при моей работе. Ты выигрываешь, выигрываешь — потом проигрываешь, один раз. И тогда игра закончена.
— Вы все еще служите в армии?
— Нет, уже много лет в отставке.
— В своем сознании.
— На самом деле нет.
— И вы не скучаете по армии?
— На самом деле нет.
— Я слышала, как вы разговаривали по телефону с женщиной из Вирджинии. Ваш голос показался мне ожившим.
— Это связано с ней, а не с армией. У нее замечательный голос.
— Вы одиноки?
— А вы нет?
Она не ответила. Часы продолжали тикать. Никто не приближался к дому.
За полтора часа Ричер успел сделать четыре обхода дома и почувствовал, что хорошо его знает. Его построили для предыдущего поколения, которое в определенных отношениях было жестче, а в других — мягче. На окнах имелись защелки, на дверях — замки, все из массивной латуни, но им было далеко до мощной брони, которую можно купить в современных хозяйственных магазинах. Иными словами, существовало сорок три возможных способа проникновения в дом, пятнадцать из них — вполне практичных, восемь доступных для одинокого и достаточно разумного противника. Из них шесть было легко предотвратить. Оставшиеся два будет непросто отбить, в особенности из-за присутствия перемещающейся по дому Джанет Солтер. Линии огня постоянно получались неочевидными. Ричер снова подумал, не потребовать ли, чтобы женщина заперлась внизу, но она заметила, что он задумался, и снова заговорила, как будто хотела его отвлечь. Он стоял у окна гостиной и скользил взглядом справа налево — и слева направо.
— Скажите, а кто служил в морской пехоте — ваш отец или мать? — спросила она.
— Простите? — переспросил Ричер.
— Вы сказали, что выросли на военно-морских базах. И у меня возник вопрос: кто из ваших родителей имел к ним отношение? Возможно, оба там служили? Это разрешено? Муж и жена вместе?
— Не могу себе такого представить.
— Так кто же из них?
— Мой отец.
— Расскажите о нем.
— Рассказывать особенно нечего. Он был хорошим парнем, но очень занятым.
— Вы были далеки от него?
— Вероятно, он думал, что я далек от него. На каждой базе жила сотня детей. Мы где-то бегали целыми днями и жили в собственном мире.
— Он еще жив?
— Умер много лет назад. Как и моя мать.
— Со мной было так же, — сказала Джанет Солтер. — Я отдалилась от родителей. Все время что-то читала.
Ричер не ответил, и она замолчала. Он смотрел на улицу. Ничего не происходило. Джек перешел в библиотеку и выглянул во двор. Последние тучи унесло ветром, луна стала ярче, и за окном находился синий, холодный и пустой мир.
Вот только пустым он не был.
Однако никто не приходил.
Прятки. Может быть, самая старая игра в мире. В сознании каждого человека остались древние волнения и страхи. Хищник и жертва. Непреодолимая дрожь удовольствия, когда ты, спрятавшись в темноте, слышишь удаляющиеся шаги. И двойная радость, когда распахиваешь дверь кладовой и обнаруживаешь жертву. Мгновенный переход от первобытных страхов к современному веселью.
Но здесь все будет иначе.
На смех рассчитывать не приходится. Несколько коротких секунд отчаянной стрельбы, запах дыма и крови, оглушительная тишина и замерший на миг мир, когда ты проверяешь, есть ли у тебя ранения. И еще одна пауза, когда осматриваешь своих людей. А потом дрожь, хрип и неотвратимая рвота.
Никакого смеха.
И это вовсе не игра в прятки. На самом деле никто не прятался, никто не водил. Тот, кто находился за стенами дома, прекрасно знал, где Джанет Солтер. Наверняка ему сообщили ее точный адрес. Возможно, подробный план с описанием нужных поворотов, координаты глобальной системы навигации и определения положения. Вот она, сидит рядом и ждет его. Никакого искусства. Просто жестокость. Что немного разочаровывало Ричера. Он отлично умел играть в прятки. В реалиях настоящего мира, а не в детской игре. Хорошо прятался, еще лучше искал. К этому его привела профессиональная необходимость. Он был превосходным охотником на людей. Главным образом на дезертиров. Он узнал, что умение сопереживать является ключевым. Понимание мотивов, обстоятельств, целей, страхов и нужд. Думать, как они. Видеть так, как они видят. Быть ими. Он дошел до такого состояния, что мог провести час с документами, второй час в размышлениях, третий — с картами и телефонными книгами, после чего предсказать здание, в котором прячется дезертир.
Он выглянул на снег перед домом.
Никого.
Лишь пустой белый мир, который, казалось, окончательно замерз.
Ричер посмотрел на Джанет Солтер:
— Я хочу, чтобы вы наблюдали за участком перед домом.
— Хорошо.
— Я мгновенно появлюсь в коридоре. Если кто-то окажется в библиотеке или на кухне, я смогу перехватить его в коридоре.
— Хорошо.
— Оставайтесь в тени, но будьте очень внимательны.
— Хорошо.
— Если вы что-нибудь увидите, сразу говорите мне — громко и четко. Число, местоположение и описание.
