Петерсон довез Ричера до дома Джанет Солтер, который стал для него основным пунктом назначения — как днем, так и ночью. Он прошел по подъездной дорожке, и женщина-полицейский из дневной смены впустила его в дом. Джанет Солтер находилась в библиотеке, в своем любимом кресле, и читала в круге света. Вторая женщина-полицейский стояла у окна, спиной к комнате. Все под контролем, все в порядке.
Джанет Солтер показала Ричеру свою книгу.
— Я читаю Шерлока Холмса, — сказала она.
— «Пес, который не лаял ночью»?
— Точно.
— Я уже об этом подумал. Ваша соседка живет с той стороны, с которой дует ветер. Из того, что ее собака не лаяла, еще не следует, что там никого не было.
— Я хочу показать вам другой том, который стоит в гостиной, — сказала Джанет Солтер. Она положила книгу и встала с кресла. Ричер последовал за ней в соседнюю комнату. Она закрыла за собой дверь. — Байкеры действительно уехали?
— Да, — ответил Ричер.
— Они вернутся?
— Думаю, нет.
— Значит, я в безопасности?
— Боюсь, что нет.
— Почему шеф Холланд позволил им уехать?
— Законы маленького города, — ответил Ричер.
— Из чего следует, что, если все пойдет по плану и я выступлю в суде, только одного человека посадят, как вы выражаетесь.
— Это правда.
— Но мой договор был совсем другим. Задача состояла в том, чтобы поймать всю шайку. А теперь они станут проблемой для какого-то другого города.
— Потом для следующего и так далее.
— Это неправильно.
— Так устроен мир.
— Я имела в виду, что не стоило подвергать меня такому риску ради столь минимальной выгоды.
— Вы хотите отступиться?
— Да, полагаю, так я и сделаю.
Было без пяти шесть вечера.
Осталось десять часов.
Глава 29
Джанет Солтер уселась в кресле в гостиной. Ричер выглянул в окно. Ничего. Только полицейский в машине, из лучшей половины команды. Его голова беспрестанно двигалась налево и направо — проверка зеркала заднего вида.
— Боюсь, что уже слишком поздно принимать такое решение — оно ни на что не повлияет, — сказал Ричер.
— Почему? — спросила Джанет Солтер.
— Вы можете поговорить с Холландом прямо сейчас, но он свяжется с прокурором только завтра, прокурор отправит соответствующие бумаги еще через день, и новость станет всеобщим достоянием с задержкой еще на день. Плохие парни торопятся. Это место приносит им серьезные деньги. Они не могут позволить себе провалить операцию.
— Значит, теперь я не могу отступить?
— Держитесь, — сказал Ричер. — С вами все будет в порядке.
— Если бы не вы, прошлой ночью для меня все бы закончилось иначе. А вы не можете вечно оставаться здесь.
— Этого не потребуется, — заверил ее Ричер. — Плохие парни не будут ждать вечно.
Джанет Солтер отправилась на кухню готовить обед. Она сказала, что это занятие действует на нее успокаивающе. Полицейские из ночной смены встали и спустились вниз. Казалось, что дом стал островком безопасности. Снаружи холодно и темно, а внутри светло и тепло. Пар поднимался над стоящими на плите кастрюлями, и окна на кухне затуманились, поэтому Ричер курсировал между библиотекой, гостиной и коридором. В окна он видел лишь снег, лед и движущиеся тени. Продолжал дуть ветер. Не самые лучшие условия для наблюдения, но Ричер чувствовал, что ситуация остается под контролем. Семь полицейских и он на подстраховке. Все нормально.
Зазвонил телефон.
В этот момент Ричер находился в коридоре, и Джанет Солтер крикнула из кухни, чтобы он ответил на звонок. Это был Петерсон.
— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал он.
— Где?
— В участке, на компьютере.
— А ты не можешь привезти это сюда?
— Нет.
— Я не могу уйти.
— Ты сам говорил, что сирена больше не включится. Никаких побегов или бунтов.
— Но это предположение, и не более того.
— Я заеду за тобой и сразу отвезу обратно.
— Ты не можешь дать такое обещание. А если сирена включится, когда я буду в участке?
— Я все равно привезу тебя обратно. Клянусь жизнью своих детей.
— У тебя будут неприятности.
— Я буду сражаться. И одержу победу.
— Ты должен получить департамент, не забыл? — сказал Ричер. — И чем быстрее, тем лучше.
Петерсон приехал через пять минут. Он поговорил со своими людьми и сказал Джанет Солтер, что забирает Ричера на четверть часа. Посмотрел ей в глаза и обещал, что ни один из его офицеров не покинет дом, пока Ричер не вернется. Джанет была смущена, но создалось впечатление, что она поверила Петерсону. Ричер надел куртку, сел в машину и через пять минут уже находился в участке.
Петерсон уселся за письменный стол с компьютером и начал набирать команды, поджимая губы и тяжело вздыхая. Наконец на мониторе появился пустой серый квадрат. В его центре находился значок, позволяющий запустить изображение.
— Это видеосъемка, — сказал Петерсон. — Она велась в помещении для допросов. Нам прислали цифровую запись по электронной почте.
— Ладно.
— Байкер и его адвокат. Снято сегодня днем. Мы не прекращали наблюдение. Ты знаешь, почему?
— Почему?
— Некомпетентность. — Петерсон переместил мышь и щелкнул по значку.
Серый квадрат исчез, на его месте появилось зернистое изображение комнаты для допросов, снятой сверху. Комнату разделяло стекло. Вероятно, камера была спрятана в плафоне, со стороны адвоката. Мужчина в сером костюме сидел на стуле, положив локти на бетонную стойку, его лицо находилось в футе от стекла. Напротив, по другую сторону стеклянного барьера, в такой же позе, локти на стойке, лицо в футе от стекла, замер парень в оранжевом комбинезоне, высокий, крепкого телосложения, с длинными черными волосами и седеющей бородой.
Заговорщики.
— А теперь слушай, — предложил Петерсон.
Адвокат что-то сказал шепотом. Ричер ничего не сумел расслышать.
— Где микрофон? — спросил Ричер.
— В лампе, рядом с камерой.
Петерсон нажал на клавишу, максимально увеличив звук. Затем вернул запись на начало и снова включил воспроизведение. Ричер наклонился ближе. Качество звука было очень низким, но теперь ему удалось разобрать предложение, произнесенное адвокатом.
— Древние греки говорят нам, что шестичасовое ожидание решит все наши проблемы.
