Чарли уронил игрушку из Германии и, наморщившись, беспокойно заерзал. Наблюдая за ним, София гадала, что является тому причиной — то, что он обкакался, или то, что ему скучно? Первое ее предположение не оправдалось, поэтому она все больше склонялась ко второму. Она не могла его винить. Конечно, малышу неинтересно просто сидеть на полу и слушать россказни бабушки.
Она подхватила его на руки и стала ходить с ним из комнаты в комнату, ритмично покачивая. Дэзи все еще оставалась подростком, и это отражалось на ее способе ведения хозяйства. Девушка делала все спустя рукава, не уделяя внимания деталям. И что из того? — подумала София. Конец света не наступит только потому, что в доме ее дочери скопилась куча неглаженого белья. София остановилась и посмотрела в окна, специально повернувшись так, чтобы Чарли тоже было все видно. Мир был окутан белым покрывалом, а по низкому серому небу ползли тучи.
— Дэзи говорила мне, как тебе нравится гулять, — произнесла София, — но для этого тебя надо тщательно укутывать, чтобы ты не замерз. Думаю, сегодня мы побудем дома.
День тянулся невероятно долго и однообразно. Чарли никак не хотел засыпать, даже выпив две бутылочки молока и пережив две смены подгузников. София решила не беспокоиться больше о соответствии графику и стала воспринимать ситуацию как очередной этап выпавших на ее долю испытаний. Прежняя София уже давно принялась бы судорожно листать книги для родителей, выискивая совет о том, что делать, если малыш не желает спать. Новая София просто подстроилась под ритм жизни внука. Для нее явилось откровением быть с кем-то, кто всецело живет настоящим моментом и для кого созерцание собственных ладошек является величайшим открытием.
— Ты прямо как дзен-буддист, — сообщила она внуку. — Я привыкла, что мне постоянно нужно куда-то идти и что-то делать, а ты просто наслаждаешься настоящим моментом. Кажется, у тебя неплохо получается.
София поняла, что ее совсем не беспокоит, что ничто не соответствует ее заранее спланированному графику. Возможно, растить ребенка в одиночку, без помощи няни или супруга, предполагает погружение в простое бытие, а не в действие.
— Как дела в Мэйберри? — поинтересовался Тарик. Он взял за правило звонить Софии несколько раз в неделю. Она знала, что он скучает по ней, но дело было не только в этом. Тарик волновался за нее.
— Все хорошо, — ответила женщина. — Я в порядке и все в порядке. Тебе следует приехать ко мне в гости, чтобы убедиться в этом своими глазами.
— Америка — слишком страшная страна.
— Тогда придется поверить мне на слово. Не понимаю, почему тебе так сложно понять, что я могу начать новую жизнь в маленьком городке?
— Мне кажется, ты можешь сделать все, что задумаешь. Но — и я знаю, что тебе неприятно это слышать, — ты даже не начала разбираться в том, что случилось тогда во Дворце мира.
— Теперь ты решил стать моим психоаналитиком?
— Мы друзья, София, и я люблю тебя.
Прижимая телефонную трубку к уху, она прошагала к большому окну.
— Я очень ценю твою заботу, но, как я уже сказала, со мной все в порядке. — Она остановилась. — Я встречалась с Бруксом Фордамом.
— А, это тот парень-репортер.
— Да. Ему лучше. Он взял отпуск в редакции и собирается писать книгу о произошедшем.
— Ну разумеется. Это была единственная причина, по которой он хотел тебя видеть?
София некоторое время обдумывала ответ.
— Трудно сказать.
— Тебя все еще мучают ночные кошмары?
— Да, за исключением… — Кошмаров не было лишь тогда, когда она спала с Ноем. — Сотни людей этим страдают, — поспешно добавила она. — Это вовсе не означает, что они не могут нормально жить.
— Но эти сотни людей не пережили тех испытаний, что выпали на твою долю.
Женщина стояла и рассматривала пейзаж за окном. Был еще один бело-серый день, поверхность озера занесло снегом, отражающим тусклый послеполуденный свет. С того места, где она стояла, Софии был виден поворот дороги, довольно крутой, если говорить откровенно, от которого отвесная стена резко спускалась к озеру. Этот участок дороги пестрел предупредительными знаками, но ограждение было просто смехотворным. Когда София заметила выезжающую из-за поворота машину, сердце ее тревожно сжалось.
Она отвернулась и попыталась сосредоточить внимание на озере Уиллоу. Тина скользила по его поверхности на коньках, выполняя тренировочные упражнения. Было невозможно видеть Тину и не вспоминать о рассказе Бо Кратчера — о том, что она со своей партнершей мечтает завести ребенка и хочет, чтобы отцом стал Ной. Жизнь в этом крошечном городке оказалась гораздо более насыщенной событиями, чем София могла вообразить.
— Инцидент остался в прошлом, — заверила она Тарика. — Можешь мне не верить, но это правда. Жизнь идет своим чередом.
— Ты попросту сбежала.
Она улыбнулась:
— У Чарли прорезался еще один зубик. Я тебе об этом говорила?
— Несколько раз. И даже посылала фотографии по электронной почте.
— А сегодня я везу юношескую хоккейную команду на тренировку, — добавила женщина.
— Веселью нет конца.
— Я переспала с парнем, который живет через дорогу, — выпалила София. — И не один раз.
В трубке повисла тишина, затем Тарик произнес:
— Это прекрасно. Ты меня не разыгрываешь?
София обняла себя рукой за талию и снова принялась вышагивать по комнате, посвящая приятеля в подробности. О том, что ее машина оказалась в кювете во время снежной бури, она умолчала, сообщив лишь, что встретила Ноя сразу по приезде в Авалон.
— Он относится к классическому типу мужчин, много времени проводящих на открытом воздухе. И у него легкая щетина. Он ветеринар.
— Просто прелестно.
— Оставь свой покровительственный тон. Все произошло спонтанно, — продолжила София. При мысли о Ное лоно ее немедленно увлажнилось. — Мы не встречаемся и вообще едва знаем друг друга. Но между нами произошло нечто — я даже не знаю, как это назвать. Это сексуальный эквивалент реакции от брошенной горящей спички в лужицу керосина.
— Очень интересно. Похоже, переезд пошел тебе на пользу.
— Должна заметить, что нашла самый простой способ заново открыть саму себя.
— А со своим бывшим ты уже встречалась?
— Постаралась свести общение к минимуму. Честно признаться, мне неприятно наблюдать за тем, как хорошо Грег и его новая жена ладят друг с другом. Мне больно видеть обожание в его глазах, больно видеть, как они счастливы вместе. Ничего не могу с собой поделать.
— Еще как можешь! Например, развлечься с соседом.
— Да, так все и было. Доктор Маартен сказал бы на это, что я таким образом открываю новые лики самой себя. Или высвобождаю нерастраченную сексуальную энергию. — «Но в этом случае двух раз явно недостаточно», — мысленно добавила она.
