К счастью, начался прилив, подгоняющий корабль все ближе и ближе к берегу. Ветер в ледяном заливе разбушевался, предвещая надвигающийся шторм. Эдди лишь уповал, что судно выбросит на берег до его начала, иначе дрейф снесет его обратно в море. А если это случится, лишенный тяги и руля лайнер повернется к ветру боком и опрокинется кверху килем, как только высота волн превысит десять футов. Спасательных шлюпок на нем нет.
Эдди переключил внимание с дрейфующего лайнера обратно на сухой док. Его огромные носовые ворота снова закрылись, и вода хлестала из сливных отверстий по всей длине корпуса. Пройдет не один час, прежде чем трюм будет осушен от морской воды, док станет достаточно легким, чтобы один из буксиров утащил его прочь. Второй из двух буксиров, притащивших сухой док на север, занял позицию в сотне ярдов от обогатительного цеха.
Как Эдди уже заметил, обогатительный цех устроили на плоскодонной барже, доставленной в залив на буксире. Дальше ее затащили на сушу выше линии прилива с помощью тяжелой строительной техники. Теперь же рабочие под бдительным присмотром вооруженной охраны убирали мусор и камни, выброшенные морем на пляж позади баржи, чтобы буксирный катер мог утащить ее обратно в море. Рядом стояли бочки машинного масла, чтобы полить каменистый берег и тем облегчить движение баржи к воде. Южноафриканский управляющий Паулюс приказал, чтобы все излишки ртути вылили прямо рядом с цехом. Лужи мерцающей жидкости мало-помалу стекали в море; прибой уже унес сотни галлонов ядовитого металла.
Это опасное дело поручили китайским рабочим, уже подвергшимся воздействию фатальных доз ртутных паров, работая в цехе. Кумулятивный эффект отравления ртутью подверг необратимому разрушению большинство рабов. Одни двигались как зомби, других трясло так, что они едва удерживались на ногах. Даже если они каким-то чудом переживут ближайшие пару дней, то уже никогда не оправятся от последствий отравления. Но даже если бы и оправились, полученные ими дозы настолько велики, что их потомки на протяжении многих поколений будут страдать от чудовищных врожденных пороков.
Эдди навсегда отпечатал в памяти образ впавших в слабоумие рабочих, расплескивающих ногами лужи ртути. Зрелище совершенно заворожило его, и он даже не заметил, что рабочий рядом с ним закончил наполнять его пластиковое ведро золотоносной слякотью. Молодой китаец пытался привлечь внимание Эдди, но охранник заметил его оплошность первым. И хлестнул Эдди утяжеленным обрезком шланга, попав ему под колено. Нога подломилась, но Эдди не позволил себе ни упасть, ни хотя бы оглянуться, потому что такая дерзость повергла бы индонезийца в припадок ярости, которого Эдди в нынешнем состоянии попросту не пережил бы.
Он закинул пятидесятифунтовое ведро на плечо, разъяряя застарелые ссадины, не заживающие от вечной сырости. Товарищ Эдди по каюте на лайнере — Тан — подгадал свою работу так, чтобы они начали трудный спуск по склону вдвоем. Из прежних десяти человек, набитых в каюту, когда Сэн только-только прибыл, в живых остались только они с Таном.
— По-моему, они уходят сегодня, — проговорил Тан уголком рта, глядя под ноги, чтобы не оступиться на опасном склоне.
— Думаю, ты прав, мой друг. Сухой док скоро опорожнится, а на то, чтобы стащить обогатительный цех с берега, много времени им не потребуется. Кстати, ты заметил, что рыболовецкие суда уже давненько не наведывались?
— Да разве такое прозеваешь? — с надрывом в голосе отозвался Тан. — Хуже сырого рыбного фарша может быть лишь трехдневный рыбный фарш. — Оба замолчали, огибая особенно опасный участок, после которого Тан, наконец, заметил: — А еще то, что происходит вокруг корабля, служащий бараком для надзирателей.
Последние дни двухсторонний перегрузочный баркас крейсировал туда-сюда между кораблем-бараком и буксиром, который собираются использовать, чтобы утащить обогатительный цех. Район вокруг спального корабля был для китайцев запретной зоной всегда, но с началом переброски число охранников удвоили. Большинство из них были индонезийцами, но была среди них и горстка каких-то матерых европейцев, подчинявшихся только Савичу, а сикху — нет. Судя по их дисциплине, рассудил Эдди, это выходцы из российских войск специального назначения, пресловутый элитный спецназ. Кроме того, было невооруженным взглядом видно, что русские испытывают к индонезийским охранникам такую же неприязнь, как и к работникам.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что они перевозят уже переработанное золото. Судя по глубине осадки тридцатифутового перегрузочного катера в воде, когда он шел к буксиру, Эдди прикинул, что они перевозят сотню тонн золотых слитков. Золото уложили в два грузовых контейнера, принайтованных на палубе буксира.
— Как по-твоему, с нами-то что будет? — спросил Тан.
— Я же тебе говорил, что слышал, как Паулюс говорил Антону Савичу, что они собираются нас тут бросить.
— Значит, мы помрем в этом медвежьем углу независимо от того, будут они здесь или нет.
По горечи в словах Тана Эдди понял, что тот достиг предела эмоциональной и психологической выносливости. Как и в любой ситуации, когда речь идет о выживании в экстремальных условиях, главное — положительный настрой. За прошедшую неделю Эдди видел, как одни люди выносят невероятные трудности, потому что не позволяют им подорвать свою уверенность, в то время как другие угасают за считанные дни, словно сами призывают смерть, чтобы та побыстрей пришла. Эдди понял, что если Тан лишится надежды сейчас, то ему не протянуть и дня.
— Слушай: мы здесь не умрем.
— Спасибо за поддержку, — ответил ему Тан блеклой улыбкой, — но боюсь, это пустые слова.
— Я не китаец, — возразил Эдди и тут же поправился: — Ну, вообще-то я китаец, но вырос в Нью-Йорке. Я американец, расследующий нелегальный вывоз мигрантов. В это самое время целая команда идет мне на помощь.
— Неужели правда?
Подделываясь под Де Ниро, как только умел, Эдди произнес:
— You talkin’ to me? You talkin’ to me?
[28]
Тан замер на месте, уставившись на него, не в силах поверить в то, что услышал.
— Я знаю это кино! — воскликнул он.
— Ты видел «Таксист»?
— Да! Нам его показывали в школе, потому что у вас там такой упадок нравов, что один из ваших собственных людей хочет убить президента.
Эдди хмыкнул, вообразив, как какой-нибудь коммунистический функционер разглагольствует о том, что свою неудачную попытку покушения на Рейгана Хинкли предпринял ради свержения нашего загнивающего капиталистического строя.
— Ты в самом деле американец?
— Да, — подтвердил Эдди. — И корабль очень скоро будет в заливе.
Тан оглянулся через плечо на курящийся вулкан, удаленный от берега на добрых пару миль, но он все равно заслонил половину горизонта. Предвещая беду, кальдера перестала изрыгать пепел, но он продолжал сеяться над прииском.
